Обычная жизнь

– Решила, называется, вырваться из этого матсуширного ада пораньше… А тут здрасте! – ходила взад-вперёд по кухне Мисато, активно размахивая руками. – Сначала я спотыкаюсь о чей-то автомат, потом чуть было не падаю в обморок от вида окровавленных бинтов в мусорке… А потом появляется Аска и сообщает мне, что это всё Габриэлла виновата, и что она должна сейчас спать на диване, но её почему-то там нету. Почему? А потому что она, оказывается, спит в постели скромняги-Синдзи!!! А потом меня ещё и берут на мушку! МЕНЯ! В МОЁМ доме!

Кацураги подошла к холодильнику, открыла его, внимательно посмотрела на неизменные ряды банок и захлопнула дверцу.

– Сейчас бы противошокового грамм сто принять… А пиво не поможет – быстрее нажрусь, чем в норму приду… – пробормотала майор под прицелом трёх пар глаз. Развернулась и уселась за стол, скрестив руки на груди, поочерёдно оглядев всех присутствующих.

– Ну что, приступим к разбору инцидента? С чего начнём? С пожелания счастья влюблённым или с вопроса почему тут оружие и кровь?

– Считаю, нужно начать с момента совместного пробуждения, – внесла предложение Аска.

– Принимается, обвинитель Лэнгли, – кивнула майор. – Что вы можете сказать по существу заданного вопроса, обвиняемая Ферраро?

– Почему сразу обвиняемая? – немного обиделась итальянка. – Мне просто ночью стало холодно, и я… м-м-м… в несколько бессознательном состоянии перебралась в более тёплое место.

– В жизни более глупой отмазки не слышала, – призналась Кацураги.

– Но ведь это же правда! – тут до Габри, видать, дошла вся пикантность ситуации. – А-а-а, так вы подумали, что я и… Мисато, как вам не стыдно!

– Это МНЕ должно быть стыдно? – искренне развеселилась майор. – Ну, вообще-то, дорогая, это не меня нашли в постели Синдзи! Кстати, на твоём месте должна была быть я!

– Будешь, если напьёшься, Мисато, – прокомментировала Аска.

Я слушал всё это в состоянии практически полной прострации, из-за явной нереальности и абсурдности происходящего…

Ведь ничего же не было!

Или?..

Вдруг таки в бессознательном состоянии и будто бы во сне… Может, мне кроме нацистов и ещё что-нибудь немецкое снилось? Из разряда «даст ист фантастиш!»?

На-а-айн!!! Нихт! Нихт вобла!..

– Как вы могли такое подумать, Мисато! – гневно воскликнула Габри. – Чтобы я… Да никогда! Только с мужем и только после свадьбы!

– Ого! – удивилась Аска. – Пуританство на марше?

– Это называется нормальное католическое воспитание, – сверкнула глазами итальянка.

– И это подразумевает под собой сверкать голой грудью перед парнями? – огрызнулась Аска.

– Ты умеешь накладывать повязки иначе? – голос Габри заледенел. – Изволь продемонстрировать.

И начала демонстративно снимать халат. Я машинально засмотрелся.

– Так, – прервала доморощенный стриптиз Кацураги. – А вот с этого момента поподробнее.

– Ваша честь, вы мои показания во внимание принимать будете? – осведомился я.

– Говорите, обвиняемый Икари, – милостиво разрешила Мисато.

– Протестую! Прошу именовать меня не обвиняемым, а подозреваемым вплоть до установления моей невиновности.

– Протест принимается, подозреваемый. Говорите.

– Ваша честь, – напыщенно произнёс я. – Вчера, около часа ночи я услышал сигнал дверного звонка. Неоднократный. Решив, что это кто-то со срочными вестями, я решил открыть дверь. На пороге оказалась унтер-офицер Ферраро, одетая в чёрную полувоенную форму. Вооружённая, мокрая и раненая. Мною было принято решение оказать помощь унтер-офицеру Ферраро, ввиду того, что самостоятельно она себя перевязать не могла из-за местонахождения раны и крайней слабости. После оказания первой медицинской помощи унтер-офицер Ферраро была накормлена, переодета в чистое и сухое, и уложена спать. Сам я также отправился спать, но могу поклясться на Библии, Кодексе Бусидо и Уставе НЕРВ, что не имел сегодня ночью ни с кем-либо никаких контактов очень близкого характера. У меня всё.

– Значит, полувоенная форма, оружие и ранение… – прищурилась Мисато, испытующе глядя на Ферраро.

– У меня подписка о неразглашении, – моментально заявила итальянка.

– У меня в штабе в твоём личном деле лежит выписка о том, что в связи с окончанием… э-э-э… школьного курса обучения и перевода в институт НЕРВ ты обязана предоставить своему начальству всю необходимую информацию о себе. Твой непосредственный начальник – майор Акаги, но я старше неё в иерархии, поэтому мне ты тоже должна всё рассказать. Я вообще-то не копаюсь в прошлом своих сослуживцев… Пока они не заявляются посреди ночи ко мне домой с оружием и в крови в то время как ночью в порту кто-то устроил маленькую войну.

А я ведь подозревал что-то такое, ох подозревал…

Ферарро бросила короткие взгляды на меня и Лэнгли.

– А как быть… с теми, у кого нет допуска?

– Синдзи – мой заместитель… А ты, Аска, собирайся и подожди меня в машине – я тебя сейчас в штаб-квартиру отвезу.

– Это было очень неубедительной попыткой отослать меня прочь, – категорическим тоном заявила Сорью.

– Аска, пожалуйста.

– Назовите хотя бы одну причину, чтобы я ушла.

– М-м-м… Секретная информация, связанная со смертью десяти человек?