Обычная девушка

Всю дорогу до дома она анализировала происходящее. С самых первых слов Амбарцумова и до последних событий. Вывод напрашивался один. Бывший босс не просто так предложил ей должность помощницы Терсенова. Нет. Александр Павлович никогда и ничего не делал просто так. Уж за полгода работы на него, Катерина смогла это понять. Не тот человек. Не тот… Не стал бы он оказывать услугу Терсенову, если бы не выгода. А какая может быть выгода с нее, с Кати? На первый взгляд, никакой. А на второй? Или даже на третий?

Вообще, было во всей этой истории какое-то двойное дно. Катя прекрасно чувствовала большой такой подвох, но никак не могла понять, в чем именно он заключается. Не складывалась картинка, и все тут.

И к Терсенову не сунешься. Нет уж. Хватит с нее. Вон, в самолете попыталась снова завести разговор о своих непонятках, так босс так на нее посмотрел, что она двести раз пожалела о собственной настойчивости. "Каждый новый вопрос не по существу — минус десять процентов от зарплаты — коротко оповестил ее начальник, а на законное возмущение равнодушно заметил: — Время пошло, Катерина Алексеевна." И не было больше в его глазах тех эмоций, что так озадачили ее утром. И близко не было. Все вернулось на круги своя — холодный, рациональный босс, без всяких угрызений совести способный "наложить санкции", и она — всего лишь обычная секретарша. Человек, которому в любой момент могут не слабо так урезать зарплату.

Разумеется, рисковать деньгами она не могла. Деньги им с мамой нужны, тут даже рассуждать не о чем. Без вариантов, как говорится. Оставался единственный выход — наблюдать и пытаться выяснить все самостоятельно.

Не дура, разберется и без ответов босса. Поболтается по офису, пообщается с народом. Глядишь, что-нибудь и всплывет. Вот, хоть насчет прежних секретарш. Интересно же, почему они так часто менялись? Да, и Светке неплохо бы позвонить, узнать, как там бывшее начальство поживает. Светка любит поболтать, может, и ляпнет что, по глупости.

Звук захлопнувшейся входной двери заставил Катю отвлечься от своих размышлений.

— Мамуль, ты? — спросила она, выглянув из кухни. — Привет.

Катя потянулась к матери, собираясь ее обнять.

— А ты почему не на работе? — Елена Борисовна, не обратив внимания на короткое объятие, отстранилась и встревоженно посмотрела на дочь. — Что, опять уволили?

М-да. Мамина фобия никуда не делась. Просто, тогда все одно к одному совпало — и папина болезнь, и Катино увольнение, и быстро тающие накопления, и появившиеся долги… Мама до сих пор с ужасом вспоминает, как тяжело им пришлось. Вот и боится теперь, хотя, и причин, вроде, нет, да, и живут они не на последнюю копейку.

— Мам, ну, почему сразу уволили? — Катерина проглотила неприятный комок, возникший в горле, и весело улыбнулась. — Я только сегодня из командировки вернулась. Мне выходной дали.

— Ясно, — Елена Борисовна сделала вид, что никакого волнения не было. Она неторопливо сняла плащ и поправила перед зеркалом стянутые в низкий узел волосы. Этот привычный жест отозвался в душе Катерины щемящей грустью. — Ты ужинала?

— Нет, — ответила Катя. — Тебя хотела дождаться.

Она подняла с пола хозяйственную сумку. Та оказалась довольно увесистой.

— Опять тяжелое таскаешь? — возмутилась Катя. — Знаешь же, что тебе нельзя.

— Хватит из меня инвалида делать, — проворчала Елена Борисовна. — Можно подумать, я развалюсь, если схожу за продуктами. Ладно, иди, еду разогревай, — распорядилась она. — А я пока переоденусь.

Катерина укоризненно посмотрела на мать, но ничего не сказала и молча отправилась на кухню. Спорить с мамой было бесполезно. Давно усвоенная истина.

Уже позже, за ужином, Катя попыталась рассказать о поездке на юг, но Елена Борисовна слушала невнимательно, думая о чем-то своем.

— Мам, а дядя Володя кран починил?

Убедившись, что мама не особо заинтересовалась ее новостями, Катерина решила перевести разговор на другую тему.

— Починил, — коротко ответила мама. — Я его попросила заодно и печку посмотреть. Давно не пользовались, надо дымоход почистить.

— А зачем? — удивилась Катя. — Все равно зимой почти не бываем.

— Я, наверное, совсем на дачу перееду, — задумчиво ответила Елена Борисовна. — Ты уже взрослая, сама тут справишься.

— Мам, ты чего?

Катерина уставилась на мать, пытаясь понять, зачем той понадобилось переезжать в деревню.

— Чего-чего, — проворчала Елена Борисовна. — Того, — она сердито посмотрела на дочь и добавила: — Должна же у тебя хоть какая-то личная жизнь быть? Не век же я с тобой рядом буду? Вот, заживешь самостоятельно, найдешь себе мужчину, замуж выйдешь, ребенка родишь. Сколько можно в девках сидеть? Я, вообще-то, хочу успеть внуков поняньчить.

— Ма, ну, какой "замуж"? — хмыкнула Катя. — Я как-то туда не тороплюсь. Тем более, сейчас все в гражданском браке живут.

— Знаешь, Катерина, мне уже все равно, в каком браке ты будешь жить, — вздохнула Елена Борисовна. — Главное, чтобы он был. Брак этот.

Она устало взглянула на дочь и покачала головой.