Обвал

А один из них, тот, который держал в культе пистолет, воскликнул:

— Венке, ты путаник! В ту ночь я лежал на койке господина Вульфа, а самого Ганса в ту ночь вовсе не было в госпитале, он в это время ласкал барменшу Гретхен…

Солдаты вновь засмеялись. Не смеялся лишь один ефрейтор Вульф: он непрерывно пыхал сигаретой…

Не более как через час во двор въехала грузовая машина с закрытым кузовом, развернулась и остановилась неподалеку от солдат. Тотчас на каменной лестнице показались Адем и майор Нагель.

— Эй, господин Вульф, ко мне, быстро! — позвал Нагель ефрейтора.

Ефрейтор подбежал, козырнул майору:

— Ви! Ви!

— Меня твое «ви, ви» не интересует, — сказал майор Нагель. — Ты в каких частях служил в Крыму?

Вульф вывел на тетрадном листе: «Зондеркоманда господина Неймана».

— О-о! — произнес Нагель. — Слушай приказ: ты назначаешься начальником военизированной охраны на верфь к господину коммерсанту Адему. Отбирай себе десять человек… из этой толпы, — показал Нагель на притихших солдат. — Оружие получишь на месте. Все! Генрих, пусть грузятся. — Нагель повернулся, шатаясь, скрылся за дверью.

— Шнапсу не желаешь? — предложил Адем ефрейтору возле машины.

Ефрейтор замотал головой.

— О, хорошо! Тогда грузи свое войско. Быстро…

Из кабины появилась фрау Энке.

— Отправляйся домой, я сам поведу машину, — решил Адем и, заметя, что фрау Энке с состраданием смотрит на солдат, построенных в шеренгу, прикрикнул: — Я знаю, что делаю!

Солдаты быстро погрузились в кузов, ефрейтор Ганс Вульф по приглашению Адема сел в кабину, и грузовик выехал со двора.

— Господин Вульф, сколько дней находились в госпитале? — спросил Адем, когда выехали на шоссе.

Вульф викнул, а затем вытянул вперед руки — на пальцах показал, что лечился он сорок дней.

— А до этого где служил?

Опять ему тетрадь потребовалась. Он написал Адему:

«Модернизировал форт «Стальные ворота». Там меня встретил господин профессор Теодор. Профессор сказал мне: «Вульф, не для тебя эта работа, отправляйся в госпиталь, лечись, ты нам еще потребуешься».

— Форт крепок? — поинтересовался Адем.

«Профессор Теодор сказал: «Любой враг эту крепость не возьмет, зубы обломает, а в город не войдет», — написал Вульф в тетради.

— Хорошо, — с удовлетворением кивнул Адем.

Когда въехали во двор, образованный высокой бетонной оградой, с колючей проволокой поверху, Адем поднялся в кузов машины и начал показывать тростью на строения, находящиеся во дворе:

— Прямо перед нами барак. Он построен из бетонных плит. Все окна выходят во двор. В бараке сто комнат. В каждой комнате размещаются по восемь человек. Все они доставлены сюда из восточных стран. Прямо скажу: каждый из них плохо отрабатывает то, что выдается ему для питания. К тому же тащат при разгрузке… Таких велю строго наказывать.

Он повернулся лицом в сторону небольшого кирпичного дома:

— Это ваша казарма. Все окна — тоже в сторону двора. Для хорошего житья там все имеется, вплоть до кухни и бани. А это, — показал он на квадратное кирпичное строение, похожее на сторожевую башню, — для начальника вашей команды, для его квартиры и конторы. — Адем спрыгнул на землю, распорядился: — Солдаты, идите в казарму, размещайтесь, а господина Вульфа прошу со мной осмотреть свою контору.

Вульф викнул и последовал за Адемом.

К дому-башенке со стороны ограды вплотную примыкала трансформаторная будка с железной дверью, на которой был знак смерти — голый череп с перекрещенными костями.

— Ви! — На лице Вульфа отразился испуг.

Адем поджал губы, затем, надев резиновые перчатки, усмехнулся:

— Это не для вас, господин Вульф. — Он подошел к двери и опять поджал губы. — Я вам буду платить хорошо, значит, вполне доверяю, запоминайте. — Адем отвернул небольшой металлический кружочек-навеску, под которым обнажилась черная эбонитовая кнопка, и нажал на нее. Дверь отворилась. — Ток отключен, вы можете без риска входить в это помещение… Но если вам необходимо будет подвергнуть экзекуции подстрекателей, агитаторов, вы прикройте дверь и потом снаружи вновь нажмите на кнопку. Вы поняли? Ток включится. Оставшиеся в будке сгорят… Это изобретение стоило мне немалых средств. Оно применяется в лагерях заключенных, чтобы скрыть экзекуции от посторонних глаз.

Адем вынул кошелек, отсчитал несколько купюр:

— Возьмите, и язык на замок. Вы человек профессора Теодора, и не мне вас учить. А ваш вход в контору с той стороны, пойдемте.

С той стороны Вульф увидел обыкновенный вход: вдоль — кирпичная арочка, каменные ступеньки и дверь, только металлическая. Адем открыл ее сам, и Вульф вошел в помещение, в котором сразу увидел разлапистый диван у глухого простенка, щит для сигнализации и стол с дисковым телефоном и конторской книгой с надписью на жестком переплете: «Разные записи».

— Я устал, — сказал Адем. — Имею честь.

— Ви! Ви! — вслед произнес Вульф и упал как подкошенный на диван, смежил веки. — Друзья, я сдержал свое слово! Я здесь, я на верфи, — прошептал Вульф.

* * *