Обучение травами

– Я просто хочу показать, что дедушка умеет быть благодарным, – лукаво подмигнул мне Захар. – Завтра поздно вечером я снова отправляюсь к нему. Похоже, он ищет человека, сведущего в иглоукалывании и массаже, и я порекомендовал ему тебя.

– И где обитает твой щедрый дедуля? – поинтересовался я.

– В зоне Новоромановки. Тебе наверняка известны там районы частных застроек, где живут корейцы.

– Ты хочешь сказать, что дедуля – кореец? – удивился я.

– А разве я об этом не упоминал? – в свою очередь удивился Захар.

Это обстоятельство стало решающим аргументом. Мне показалось очень странным, что щедрый корейский дед пытается отыскать иглоукалывателя среди представителей славянского населения, поскольку из рассказов Учителя и Лин о местной корейской общине я знал, что среди крымских корейцев было немало искусных лекарей, и что корейцы жили очень замкнуто, предпочитая решать свои личные проблемы в тесном кругу общины.

Захар проводил меня к месту свидания. Моя подружка запаздывала, и мы, отойдя в безлюдный переулок, принялись с энтузиазмом мутузить друг друга, как сказал Захар, для лучшего усвоения вкусной и здоровой пищи.

На следующий день я отправился в Новоромановку, где мы должны были встретиться с Захаром. Было около десяти часов вечера, и опустившаяся на город ночь была прекрасна. Воздух был прозрачен и чист, блюдечки мерцающих южных звезд кокетливо подмигивали мне с высоты. Захар опаздывал, и это давало мне возможность лишний раз насладиться таинственными пейзажами ночи. Прождав более получаса, я задумался о том, что, если так пойдет и дальше, я рискую провести под звездами всю ночь, но шестое чувство подсказывало мне, что нужно еще подождать и что встреча, которая мне предстоит, обещает стать совершенно особенной.

Минут через пятнадцать в конце улочки замаячила стремительно приближающаяся фигура Захара. Он размахивал руками, еще издалека выкрикивая извинения и объясняя причину задержки.

– Это была девушка моей мечты. Я просто не мог ее оставить, – задыхаясь и обливаясь потом, сообщил он. – Я знал, что ты меня дождешься. Все вышло совершенно случайно. Ее родители так редко уезжают из дома, а тут нам как раз выпал шанс…

– Для даоса любовь священна, – улыбнулся я.

Несколько минут спустя мы постучались в калитку небольшого домика. Дверь открыла улыбчивая, но немногословная женщина средних лет. Она провела нас через двор, а затем по блистающим чистотой комнатам, давая нам возможность по достоинству оценить аккуратность и трудолюбие корейского народа.

Хозяин домика оказался и улыбчив, и многословен.

– А, это и есть долгожданный доктор, – воскликнул он. – Спасибо, Захарушка, спасибо!

Он притянул Захара к себе, крепко обнял его и, расцеловав в обе щеки, незаметно сунул деньги в нагрудный карман его рубашки. Передача двадцати пяти рублей прошла в лучших традициях контрактной передачи информации в шпионских боевиках.

Захар, подозревая, что в его присутствии больше не нуждаются, спросил:

– Так я пойду?

– Давай сначала покушаем, – сказал старый кореец. – Из моего дома никто голодным не уходит.

Затем он переключил свое внимание на меня.

– Ты можешь звать меня дедушка Давы, – обнимая меня, сказал старик. – А теперь пойдемте за стол.

Я хотел было возразить, напомнив о том, что лечение не рекомендуется проводить на полный желудок, но сдержался, понимая, что мои возражения были бы бесполезны.

Дедушка Давы провел нас в самую большую комнату дома и усадил за внушительных размеров деревянный стол, уставленный всевозможными яствами. Тут были и воздушные пирожки из почти прозрачного белого теста, казалось вот-вот готовые вспорхнуть, как вспугнутые голубки, и мисочки, наполненные красной и черной икрой, и разнообразные салаты, и непонятным образом приготовленное мясо, происхождение которого я на глаз не смог определить.

Хозяин радушно потчевал нас, и только сейчас я смог внимательно рассмотреть его. Я поразился тому, насколько колоритной была его внешность. В глубоких морщинах выразительного и приветливого лица прятались маленькие черные глазки, излучающие энергию и лукавство. Его многое повидавшие на своем веку руки, как корнями мангровых деревьев, были опутаны выпуклыми венами.

Старый кореец щедрой рукой накладывал нам на тарелки новые и новые блюда. Когда глаза Захара осоловели, и выражение его лица стало свидетельствовать о том, что его измученный едой организм больше не способен принимать дополнительные порции пищи, дедушка Давы поднялся из-за стола и бережно проводил до двери дорогого гостя.

Я, не в силах пошевелиться, остался сидеть на своем месте, впадая в полусонную медитацию воспоминаний и последовательно воспроизводя в памяти все новые для меня вкусы этого удивительного застолья.

Вскоре кореец вернулся, и мы направились в его спальню, которая, как и все комнаты в этом доме, буквально ослепляла чистотой. Несмотря на небольшие размеры, спальня казалась просторной, поскольку единственными предметами, находившимися в ней, были большой удобный стул и широкая кровать, застеленная белым покрывалом.