Обучение травами

Человек, знающий, как обмануть глаза, обманывает формой. Но люди более высокого уровня мастерства способны обманывать и содержанием, то есть они способны продуцировать воздействующие на человека на подсознательном уровне сигналы, вызывающие чувство доверия, страха, подчинения или какое-либо другое чувство.

В случае, когда в психологическую ловушку заманивает не только форма, но и содержание, подобной ловушки крайне трудно избежать. Тут уже необходима совершенно новая способность проникновения в глубинную суть происходящего, но это тема для отдельного разговора.

По канонам Спокойных попадание в психологические ловушки приравнивается к болезни. Впрочем, болезнью они считают любое состояние, отличное от состояния универсальной гармонии, в котором «всадник на спине ветра наблюдает за серединой».

Излишняя доверчивость – это болезнь.

Излишняя недоверчивость – это болезнь.

Излишняя эмоциональность – это болезнь.

Недостаток эмоциональности – это болезнь.

Ярость – это болезнь.

Альтруизм – это болезнь, и т. д. и т. п.

Дать четко сформулированное формальное определение нормы, естественно, невозможно. Осознание нормы или меры вещей и явлений приходило постепенно на интуитивном уровне вместе с осознанием подлинной сущности срединного пути. Задумываясь о том, что представляет собою норма, все чаще избегая попадания число психологические ловушки, даос становился все ближе и ближе к норме, ближе и ближе к истинной гармонии.

Глава 4. Магия старого корейца

Незадолго до преддипломной практики мне довелось по знакомиться с удивительным человеком, и это знакомство стало для меня началом нового этапа погружения в чарующий мир целительства.

Я направлялся на встречу с одной из своих подружек, которая должна была состояться недалеко от кинотеатра «Мир». Летнее солнце палило немилосердно, у меня еще оставался запас времени, и я не смог удержаться от соблазна заскочить в манящее прохладой небольшое кафе, приветливо распахнувшее двери на центральной аллее парка, примыкающего к кинотеатру.

– Надо же, в конце концов, хоть иногда доставлять себе удовольствие, – подумал я и, с сомнением оглядев хлипкие пластиковые кресла, уселся на прочный деревянный табурет – единственное сооружение, внушавшее мне доверие.

Я заказал три стакана сока – яблочный, виноградный и томатный, и задумался было над тем, не стоит ли побаловать себя пирожными, как кто-то тронул меня за локоть. Я повернул голову. Мне приветливо улыбался студент сельхоз института, учившийся на одном из начальных курсов агрономического факультета. Мы познакомились примерно год назад, и он страстно увлекся Шоу-Дао. При первой же возможности мы с ним уединялись в одном из бесчисленных коридоров «Альма матер», и после каждой такой встречи, длящейся обычно от пяти до десяти минут, он покидал меня, довольный и счастливый, как медали, унося на себе энное количество свежих синяков.

Глядя на его сияющее лицо, я каждый раз вспоминал любимую поговорку Ли: «Не больно, значит неправильно».

– Если ты не ощутишь хотя бы часть мощи приема на своем собственном теле, ты не сможешь обрести уверенности в нем, – объяснил мне Учитель.

– Сколько лет, сколько зим, – воскликнул я, вставая с табурета и заключая Захара в объятия.

– Учитель, есть подработка! – поспешил сообщить он.

– Это очень кстати, – обрадовался я, и, решив, что по такому случаю тарелочка пирожных уж точно не помешает, направился к стойке бара, бросив на ходу:

– Тебе что-нибудь купить?

– Сок и пару бушеточек, – откликнулся Захар.

Мы уселись напротив друг друга, наслаждаясь ощущением уюта и предвкушая удовольствия общения и совместной трапезы. Когда первый голод был утолен, Захар, дожевывая кусок бушетки, сказал:

– Есть возможность хорошо заработать. Нужен иглоукалыватель.

В те времена слово «рефлексотерапевт» еще не получило широкого распространения, и человека, применявшего методы рефлексотерапии, даже не имеющие отношения к акупунктуре, называли простым и понятным словом «иглоукалыватель».

– Я к твоим услугам, – бодро откликнулся я. – Когда приступать и кого надо сделать ежиком?

В этот период моей жизни мне пришлось изменить своим принципам и время от времени браться за работу, которую оплачивали. Это было связано с тем, что мою маму уже несколько раз оперировали по поводу рака и деньги, требующиеся на лекарства, на подарки врачам и медсестрам и на усиленное питание многократно превосходили возможности нашего семейного бюджета.

Захар расправил плечи.

– Начну по порядку, – сказал он. – Пару недель назад я отправился в городскую парилку, и там один забавный дедуля попросил меня сделать ему массаж. Я промассировал его совершенно бескорыстно, но в конце концов он чуть ли не насильно всучил мне двадцать пять рублей.

Названная сумма произвела на меня впечатление, поскольку по тем временам она превышала половину моей студенческой стипендии и составляла почти четверть зарплаты инженера.

– Ты лучше переходи к делу, меня мало интересуют размеры твоих гонораров, – сказал я, вовремя вспомнив о том, что рискую опоздать на свидание.