Обучение и воспитание в школе

Важность наглядности теперь никем уже не оспаривается. Всякий соглашается с тем, что необходимо, чтобы со словом связывался у ребенка определенный образ. Детские книжки и учебники иллюстрируются картинками. Дети страшно жадны до картинок. Это всякий знает. На стенах более богатых школ красуются часто снимки далеких стран, картины животных, жарких стран и т. д. Волшебный фонарь имеет целью тоже дать картину, но более яркую, более приковывающую внимание ребенка. Стереоскоп стремится оживить перспективу. Чучела животных, разные коллекции, модели преследуют ту же цель — связать для ребенка слово с определенным образом. Одна беда — и картина, и фотография, и волшебный фонарь, и модель дают мертвый образ, чуждый движения, жизни. На это многократно указывали сторонники экскурсий. На экскурсии ребенок видит предмет в его естественной обстановке, в движении. Экскурсия незаменима в этом отношении, но беда в том, что экскурсия сопряжена с рядом трудностей и круг наблюдений, возможных при помощи экскурсии, ограничен. И поэтому метод экскурсий должен быть дополнен показом недосягаемых для экскурсии предметов, явлений, событий. Их надо давать ребенку в наиболее жизненной форме — в движении, при помощи кино.

Программы ГУСа страшно облегчаются путем кино. Кино познакомит ребят с природой, увидят они и море, и горы, и поля, и реки, увидят тайгу и тропический лес, увидят и бурю на море, и северное сияние, и саранчу, и белых медведей. Они спустятся в шахты, на дно морское; увидят горного орла и Ниагарский водопад. Какое описание может дать им тот грандиозный запас образов, который может дать кино? В кино же ребята увидят, как овладевший природой человек использует ее силы, ставит на службу себе. Эта сторона особенно важна. Кино может вскрыть перед ребенком тайны природы: как прорастает зерно, как меняется форма растений и т. д. В кино ребенок увидит, как бьется человеческое сердце и как работают легкие. Кино может дать ребенку яркую картину труда — дать представление о том, каких неимоверных трудов стоила человеку работа лопатой и как он дошел до трактора, как от ремесла он дошел до фабрики. Вся история труда может встать у него перед глазами. Освещение общественной жизни также может при помощи кино получить совсем другой размах — тут можно дать колоссально много.

Но надо уметь использовать кино как учебное пособие.

Надо давать картины в известной последовательности, связи, а не так, как давали раньше: то оазисы, то гусеницы, то родина негров. К кино надо готовиться — прорабатывать предварительно материал, освещать его, осмысливать, — тогда кино будет производить гораздо большее впечатление. Наконец, надо давать не много материала сразу, после кино подрабатывать еще дальше материал и потом, в случае надобности, если ребята захотят, повторять уже виденную картину.

Еще несколько слов о проработке. Чтобы школьник воспринял образ, даваемый кино, нужно, чтобы у него была какая-то эмоциональная зарядка. Эту зарядку должен уметь дать учитель. Например, в деревне живет старуха Козлова, у нее сын моряк, служит в Балтфлоте — она может рассказать как-нибудь детям о том, какая служба у сына, как он ездил на подводной лодке и т. п. Прочесть после этого какой-нибудь рассказ о флоте, море. Вот и есть уже зарядка. И море и кино воспримется совсем иначе, чем если бы ученик ничего о море не слыхал.

Как на экскурсии мы учим учащегося смотреть, так должны учить смотреть и фильм.

При правильном употреблении кино как пособия оно будет развивать у ученика зрительную память, так нужную всякому рабочему, крестьянину, инженеру, агроному, врачу. Оно будет питать мысль, даст материал для сравнения.

Хотелось бы, чтобы была поставлена работа по тому, как воспринимают ребята кинематографические картины, чтобы высказанные выше соображения были проверены на практике.

1927 или 1928 г.

КОЛЛЕКТИВНАЯ РАБОТА В ШКОЛЕ (ДОКЛАД НА КОНФЕРЕНЦИИ УЧАЩИХСЯ ШКМ)

Во-первых, приветствую вас, ребята. Затем я хочу поговорить вот о чем: если мы посмотрим, как была раньше устроена жизнь и как она устроена сейчас, то мы увидим, что в старое время каждая деревня, каждый город, каждая страна жили своей обособленной жизнью, мало зная, что делается в других деревнях, городах, странах. Если вы возьмете книжки, которые описывают жизнь лет пятьдесят тому назад — например, возьмете Островского, — и начнете читать, то увидите, как к какой-нибудь городской жительнице, купчихе, приходят старушки странницы и начинают рассказывать, что в чужих странах живут люди с песьими головами, и купчихи верили.