Обсидиановая комната

– Мы здесь закончили. – Констанс отвернулась. – Отведи меня на катер, пожалуйста.

– Встретимся у катера, – сказал Диоген хриплым голосом. – Мне нужно сделать кое-что. В этот… – Он вдруг легкомысленно рассмеялся. – «…В застенок этот, вечный и огромный, пусть с ужасом глаза твои глядят… Пусть с ужасом глаза твои глядят…»[47]

Закрыв уши при этих словах, Констанс повернулась и пошла по кромке цистерны, а потом вверх по лестнице, в темноту.

Диоген не последовал за ней. Она не боялась повернуться к нему спиной: несмотря ни на что, его любовь к ней все еще была слишком сильна и он не смог бы причинить ей вред. А кроме того, она не очень ценила свою жизнь.

Констанс надеялась, что он приводит в действие взрыватели. Такой музей, физическое воплощение редкой душевной болезни, не должен существовать. Констанс уничтожила его будущее, а Диоген теперь пусть уничтожит прошлое. Хватит ли ему силы духа совершить это – вопрос пока оставался открытым.

Она прошла по тропинке через платановую и мангровую рощи к длинной полосе берега. В дальнем ее конце в вечернюю воду, темно-синюю в сумерках, уходил пирс. Теперь, когда все закончилось, Констанс чувствовала глубокое очищение, но в то же время и пустоту. Ее жгучая ненависть, ее жажда мести прошли, а вместо них осталась зияющая пустота. Какой теперь будет ее жизнь? Что она будет делать? На Риверсайд-драйв она никогда не вернется – после смерти Алоизия об этом не может быть и речи.

Ее мысли были прерваны хрустом веток под чьими-то ногами. Констанс повернулась, и в этот момент из мангровой рощи неожиданно появилась молодая женщина, невысокая, жилистая, с ниспадающими светлыми волосами. Женщина молча и целеустремленно шла на Констанс с ножом в одной руке и пистолетом в другой, ее лицо было искажено жаждой крови.

Захваченная врасплох, Констанс попыталась уклониться от нападения, но опоздала. В вечернем свете сверкнул нож, разодрал на ней платье и обжег ребра, словно прикосновение раскаленной кочерги. Констанс вскрикнула и, повернувшись, махнула растопыренной пятерней, пройдясь по лицу девицы, а та проскользила по песку и кинулась на нее с поднятым пистолетом.

65

Солнце опустилось за горизонт, и быстро стемнело. Небольшой каяк тускловато-оливкового цвета появился из-за Джонстона и пустился по мелководному каналу длиной в полмили. А. К. Л. Пендергаст с веслом в руке направлял каяк в сторону группы мангровых островов близ юго-восточной оконечности острова Идиллия. Каяк скользил по воде, а Пендергаст боролся с веслом, стараясь найти нужный ритм, чтобы двигаться без плеска и опасности перевернуть лодку. Стоял тихий ноябрьский вечер, низко над водой летали цапли, их крылья производили звук, похожий на шуршание шелка.

Он знал, что времени у него очень мало; два вертолета спецназа из военно-морской базы в Ки-Уэсте появятся менее чем через двадцать минут. Пендергасту не удалось убедить Лонгстрита в том, что его массированная атака не будет эффективной против такого человека, как Диоген, что это только вынудит того использовать все свои ресурсы. И в конечном счете это может закончиться смертью Констанс, независимо от того, кто она в этой ситуации – заложница или пособница. Пендергаст мучительно страдал, оттого что он не знает о ее душевном состоянии, но не сомневался, что она, помимо всего остального, психически неуравновешенна. По этой причине Пендергаст незаметно исчез во время планирования операции и «реквизировал» гоночный катер, причаленный к пристани в гавани Саут-Бич. У катера был корпус из углеводородных волокон и пара двигателей, которые на спокойной воде могли развивать мощность в тысячу лошадиных сил и скорость до девяноста узлов. На Аппер-Шугарлоуф-Ки он обменял его на каяк и тропический гидрокостюм в одном из нескольких прокатных заведений, несмотря на то что к этому времени они были уже закрыты. Проблема состояла в том, что он никогда не плавал на каяке, а эта чертова штуковина была удивительно неустойчивой и плохо управлялась, но Пендергаст без устали погружал тонкие лопасти в воду, пытаясь двигаться вперед.

В конце концов ему удалось освоить основные движения. И вскоре маленькая группка островов появилась в поле его зрения. Вообще-то, это были не острова в прямом смысле слова, а мангровые деревья, поднимающиеся из мелководья. Пендергаст завел каяк в скрытый канал среди мангровых деревьев и привязал его. После короткого сражения с лодкой ему удалось бесшумно выбраться из нее в воду глубиной около двух футов. Из грузового отсека каяка он вытащил наплечную кобуру с «лес-баером», надел ее, потом нацепил черный рюкзак «Оспрей».