Общий враг

На успешную атаку Аль-Бахмара он ответил уходом назад и таким же быстрым возвращением на короткую дистанцию. Этому приему он научился на ринге у кого-то из своих бойцов. Противник думает, что ты увеличиваешь расстояние, уходишь, а ты делаешь все ровным счетом наоборот, совершаешь непредсказуемое, нелогичное, рвешься в ближнюю зону, подходишь буквально вплотную, на такую дистанцию, что у ошеломленного врага нет ни времени на реакцию, ни места для маневра. Вот и в этот момент все произошло именно так.

Аль-Бахмар по первой реакции русского решил, что выиграл несколько секунд передышки, однако спустя мгновение тот оказался совсем не там, где должен был быть. А его нож снова оказался в правой руке. Точнее – только рукоятка, вплотную приставленная к его животу. А все лезвие… Внутри. Изо всех оставшихся к тому моменту сил он ударил Сергея ножом в спину. Но лезвие разочарованно скользнуло по плотному кевлару и выпало из рук.

Из рваного рта полковника пошли пузыри. Дыхание стало хлипким, мокрым, но Аль-Бахмар почему-то не мог упасть. Он висел на лезвии, глубоко вошедшем ему в живот. Их глаза встретились. Бойченко искал этого взгляда, следил за кровавой маской, в которую превратилась физиономия врага, взгляд же иракца блуждал и куда-то уплывал. Меж кровавых пузырей и сгустков крови просочился невнятный хрип, похожий на слова «Аллах акбар», но был тут же залит кровяной пеной. Руками Аль-Бахмар пытался удержаться за Бойченко.

– Кто нас сдал?

Взгляд иракца на мгновение приобрел осмысленность.

– Кто нас сдал? Говори!

– Очень хочешь узнать? – неожиданно четко произнес полковник, вытолкнув языком кровяной ком.

– Кто нас сдал?! – свирепел Сергей.

Наджибу показалось, что вопрос задал не тот, кто его только что убил, а страшная, немая чернота, что начала сгущаться вокруг него. Она, эта чернота, окутала его со всех сторон, но решила еще помучить. Она разъедала его, слово кислота, медленно и неотвратимо, не давая умереть сразу, продолжая эту невероятно мучительную, кошмарную пытку. Ей надо было знать ответ на вопрос.

– Кто нас сдал?!

Небытие уже проникло в него, растворяло его сознание в себе, чернота держала крепко, ни на секунду не расслабляя хватку.

– Кто нас сдал?!

Аль-Бахмар что-то едва слышно шептал, с трудом шевеля уже чужими губами. Как-будто даже не он сам отвечал на вопрос, а кто-то другой это делал за него. Темнота неожиданно разразилась яркой вспышкой и все кончилось.

12 часов 27 минут

Штурмовики набрали скорость и стали снижаться. Стрелки приборов и прочие индикаторы шевилились словно живые. Оба пилота, ведущий Энди «Гарпун» МакФин и ведомый, Йен «Хэллбой» Таккер, ощущали, что их крылатые машины сами будто подобрались, напряглись в ожидании броска.

– Тридцать секунд…

…

– Двадцать секунд…

Земля приближалась быстро. Обоим пилотам прекрасно был виден серый плоский прямоугольник крыши бункера. МакФин перевел взгляд на монитор, показывающий цель в инфракрасном диапазоне. Изображение было очень контрасным, практически черно-белым, без полутонов. Именно так смотрели на мир четыре бомбы, висящие под крыльями. Их электронные, неморгающие глаза отчетливо видели около десятка маячков, разбросанных по крыше строения и мигающих как рождественская гирлянда. Изображение тепловых маяков накладывалось на цифровую карту местности. Координаты цели точно совпадали с центром пятна из «светлячков».

– Десять секунд…

Дракон, нарисованный на носу ведущего самолета, еще сильнее оскалил свою клыкастую морду.

– Сброс.

Собственно, команды, отдаваемые майором, были лишними. Напичканные компьютерами самолеты сами могли прекрасно справиться с задачей – отдать приказ на сброс в точно, до сантиметров и секунд, рассчитанной точке пространства – времени.

Сначала две толстые, стального цвета тушки синхронно отделились от элементов подвески ведущего штурмовика. Через долю секунды вторая пара бомб ушла вниз из-под крыльев, провожаемая взглядом лейтенанта Таккера.