Общество по защите обесчещенных эльфов

Надо будет найти в своем плотном графике пару свободных минут и расспросить ушастого о Колючке.

— Передай хозяйке, что сонное зелье для курто готово, — прогнусавила старуха-ведьма, перебирая флаконы на столике. — Ну что, красавец, снимай штаны.

— Не надо снимать штаны, — вмешалась я. — Договорились же, что этот не будет раздеваться. Что за сонное зелье?

— Чтобы усыпить парнишку, которого вы собираетесь продать, — Гиральдина потянулась за свечой. — Ну, на время, пока с него снимут ошейник.

— Снимут ошейник?

— Ты как с луны свалилась, — хмыкнула ведьма. — Снимут, а как иначе? Ошейник не даст курто покинуть защитное поле вокруг «Шипов». Грязнокровец может зайти в бордель лишь в ошейнике, а выйти — только без него. Так настроены чары. Ошейник снимут перед дверью и снова оденут уже за порогом. А чтобы за эти две минуты свободы не случилось ничего дурного, товар погрузят в магический сон.

Услышанное навело на мысль. Чтобы расстегнуть блокатор мадам Пим-глоу придется достать из сейфа блокнот и прочитать заклинание. Могу ли я как-то воспользоваться этой ситуацией? Тем, что записную книжку вытащат из тайника?

— Красавчик здоров как бык, — вырвала меня из размышлений знахарка.

— Давайте сюда ваше сонное зелье, я передам хозяйке.

— Вот же шустрая, — ухмыльнулась старуха щербатым ртом. — Сама передам. Из рук в руки.

Черт, не получилось!

От досады я чуть не зашипела. Пока я слабо представляла, зачем мне нужно сонное зелье, но наметки будущего плана уже порхали в голове, словно бабочки. Еще не идея, а только ее зачатки. Фрагменты пазла, которые необходимо сложить в единую цельную картину.

— Эй, что вы делаете?

В ноздри ударил пряный запах дыма. Перед лицом возникла чадящая свеча.

Я думала, что врачебный осмотр окончен, но, отпустив Ирвинга, ведьма взялась за мою скромную персону.

— За тебя тоже заплачено, красотка. А раз заплачено, терпи.

Ну, ладно. Мне несложно. Тем более это не займет много времени. Встав по стойке смирно, я принялась наблюдать за манипуляциями колдуньи.

Сначала Геральдина поводила черной свечой напротив моей груди, и вид у нее при этом был равнодушно-скучающий. Дым щекотал ноздри, и я, не удержавшись, чихнула, пробормотав извинения. В ответ ведьма раздраженно фыркнула, затем подняла свечу выше, на уровень моих глаз, и тут морщины на ее лбу углубились, а бледные губы сжались в тонкую полосу.

— А это что? — прошептала знахарка, внимательно глядя на меня сквозь густой сизый чад.

За долю секунды ее взгляд из рассеянного стал цепким, и, наблюдая за этой метаморфозой, я насторожилась.

— Со мной что-то не так? Что вы увидели?

— Цыц!

Хмурясь и кусая губы, Геральдина снова и снова чертила круги из дыма напротив моего лица. На осмотр одного курто она тратила максимум минут пять, а мной занималась уже десять, и чем сильнее она сдвигала брови, чем дольше меня обследовала, тем стремительнее росло мое беспокойство.

Что-то не так.

Что-то явно не так!

Сердце стучало все громче. Ладони вспотели.

— Какое-то потемнение в ауре. Вот здесь, — Геральдина ткнула крючковатым пальцем в центр моего лба.

— И что это значит, черт возьми? — взвизгнула я, вся на нервах.

— Опухоль, — вместо знахарки, ответил Ирвинг. Я и не заметила, как он переместился и встал рядом с колдуньей. Теперь они оба напряженно изучали меня сквозь облако дыма.

— Оп… Не поняла.

Я решила, что ослышалась. Какая такая опухоль? В смысле опухоль? Они же не имеют в виду…

— Черная дыра, высасывающая из тебя жизнь. — Знахарка отвела взгляд.

— Дыра? Да что вы несете? Нет в моей голове никакой дыры! — я разозлилась. — Давай проверь еще раз, — я вцепилась в опустившуюся руку колдуньи и заставила ее снова поднять свечу. — Уверена, это какая-то ошибка. Я прекрасно себя чувствую.

Со вздохом Геральдина повторила свои манипуляции, а затем прошептала очень тихо, стараясь не смотреть в мою сторону:

— Прости, девочка. Я вижу темное пятнышко в районе твоей головы. Я вижу его совершенно отчетливо. Это опухоль.

Опухоль… В смысле… рак? В этом мире тоже есть рак? Я не верила!

Краски поблекли, звуки исчезли. Я стояла оглушенная, выпавшая из реальности. Словно вдруг оказалась в вакууме. Комната перестала существовать. Окружающий мир перестал существовать. Он будто отдалился от меня. Остались только я и страшное слово, от которого пробирала дрожь и в горле застревал ком, — опухоль.

— Но ведь можно что-то сделать? — я жадно впилась взглядом в лицо знахарки. Напряженная, та не поднимала головы. — Это же лечится, верно? У вас тут магия, зелья всякие. Наколдуй, чтобы темное пятно рассосалось!

О господи! Как же не повезло! Попасть в тело девицы, больной раком. Мало мне было других неприятностей? Воровка, страдающая опасным недугом. Теперь мне угрожает не только тюрьма, но и смерть.

Несправедливо! Нечестно! Почему я не могла попасть в тело обычной женщины, пусть не такой молодой и красивой, как Дис, но здоровой, без шлейфа проблем, тянущихся следом? Стать степенной аристократкой или дочерью торговца, да пусть даже монахиней, старой и толстой. Но здоровой! Главное, здоровой!