Общество мертвых и исключительных

Потом раскрыл записку и, положив на столик, хлопнул по нему ладонью.

– Опять очередная загадка.

– Убийца уже достал. – Эбель пробежала глазами по странным буквам. – Зачем он играет с нами?

– Он явно шифруется, и его игра точно рассчитана на двоих. Он оставляет загадки не для нас. Для нас он их усложняет. То пишет на забытых языках, то прячет крест, то путает следы. А еще он туповат. Ему не хватает навыков и знаний.

– Вы уже разгадали послание? – улыбнулась Эбель.

Если Джосайя назвал убийцу тупым, значит, загадки для него были элементарны.

– Вот прямо только что. – Джосайя посмотрел в окно и усмехнулся.

Эбель проследила за его взглядом. Тучи быстро бегали по небу. Они сгорали под лучами закатного солнца, которое настойчиво пыталось прорваться через тоскливые серые облака. Розовый свет падал на стекло, в котором отражались две яркие фигуры. Кресла. Старая потрепанная ширма. Стопки книг на полу. Столик. А на нем – две фарфоровые чашки и записка.

– Черт. – Эбель встала и подошла к Джосайе.

С его стороны написанный текст читался лучше.

– Что это, Эбель? – в Джосайе проснулся учитель, проверяющий домашку своей ученицы.

– Разновидность бустрофедона. Зеркальное отражение.

– Верно, – довольно сказал Джосайя.

Эбель взяла записку и поднесла вплотную к окну. Кривые буквы преломлялись и становились еще кривее. Они танцевали в отражении листа и ускользали, стоило туче спрятать за собой лучи солнца. Но прочитать шифр Эбель все-таки смогла.

– «Среди двенадцати – один предатель. Приди, взгляни ему в глаза. Плати монетой серебряной. Убьешь его? Иль он тебя?»

– Да наш маньяк – творческая личность! Стихи писать любит. – Джосайя фыркнул.

– И рисовать на трупах, да.

Эбель быстро записала получившийся стих на бумагу.

– И что это значит?

Она надеялась, что у Джосайи есть ответ.

– Да кто его знает, Эбель.

Но ответа не было.

– Я запутался, – сказал он. – Не понимаю, что делаю.

– Ну как же, вы расследуете убийство.

Он помотал головой, будто не то хотел услышать.

– В этом и проблема, Эбель. Я преподаватель. А вы мои студенты. Я подвергаю вас опасности. – Кажется, вчерашний случай с Соль сильно подкосил его. – А я, наоборот, должен вас защищать. Я правда хочу помочь вам. Тебе. Но, черт, все это неправильно.

– Вы дали обещание, – Эбель поняла, к чему он клонит.

Сжимая пальцами потертый, поросший бахромой из ниток подлокотник кресла, она напряглась и выпрямилась как струна.

– Эбель, я… – Джосайя вскинул руки, – я…

– Вы испугались, – процедила Эбель.

– Да! Конечно! За вас! – Он сел на край кресла, чтобы быть ближе к ней. – Соль вчера чуть не погибла, ты, оказывается, видишь призраков, которые шепчут тебе какие-то странные истории, а Ноа… Ноа – просто Ноа. Мы полезли не в свое дело. И пока не поздно, мы должны остановиться. Все зашло слишком далеко.

– Мы почти поймали убийцу!

– С чего ты это взяла? Мы понятия не имеем, кто это!

– Это может быть Реджис Фобс. Все улики ведут к нему.

– Да нет, мать вашу, никаких улик, – безнадежно вскрикнул Джосайя.

Эбель отстранилась. Она окинула его уничижительным взглядом. Таким, чтоб он точно понял, что облажался. Чертовски сильно накосячил и предал ее. И что на фиг ей не нужен такой отвратный наставник.

– Эбель. – Он обхватил ее руку, но она вырвалась.

– У нас есть новый шифр, есть загадки с сигилами, есть подозреваемый, у нас…

– Убийца играет, Эбель. Но мы не игроки. Мы пешки. Нами ходят, понимаешь? Убивают ради королевы, которая сделает последний шаг.

Эбель прикусила губу. Ей хотелось расплакаться, но она взяла себя в руки. Джосайя больше никогда не увидит ее слез.

– Тогда ваш ход сделан, – сказала Эбель, вставая с кресла. – Дальше ходить буду я.

– Да пойми же, что все это серьезно! – Джосайя тоже встал. – Хватит! Хватит гнаться за прошлым! Хватит искать ответы! Ты выжила, Эбель… – Он громко сглотнул. – Ты выжила. Так начни свою жизнь сначала. И не лезь куда не следует. Это дело для копов, а не для студентов академии.

Эбель сдерживала внутри себя яростный крик. Как же было больно слышать все это. И как мерзко было смотреть в глаза человеку, который однажды, протянув руку помощи, вырвал ее, когда держать надо было крепче всего.

– Окей, – сказала Эбель.

Она взглянула на профессора последний раз. Точнее, последний раз взглянула на близкого друга, который опекал и защищал ее. Теперь перед ней стоял не Джосайя, а мистер Кэруэл – профессор криптографии. И он явно не торопился останавливать Эбель. Он слишком хорошо знал ее и понимал, что Эбель ни за что не поменяет своего решения.

– «Среди двенадцати – один предатель. Приди, взгляни ему в глаза. Плати монетой серебряной. Убьешь его? Иль он тебя?» – повторяла без устали Эбель.