Общество мертвых и исключительных

– Твой Каспер напугал меня… – Соль обняла себя руками. – Твою мать! Я же голая! Он еще и извращенец…

– Она была в полотенце, и я ничего не видел!

– Соль, – Эбель погладила ее по коленке, – Тимо живет у нас в шкафу. Он почти всегда либо сидит там, либо уходит обратно на кладбище. Живые люди истощают его, а еще то, что он находится далеко от своей могилы.

– Он, типа, умрет второй раз? – Соль покосилась на скрипнувшую дверцу шкафа.

– Нет, но уснет в гробу на долгие месяцы. Ну, или годы.

– А он может стать видимым? Я хочу знать, что я не одна в комнате.

Эбель повернулась и посмотрела на Тимо. Тот помотал головой.

– Не может.

– А если его посыпать мукой? Как в одной из серий Скуби-Ду?

– Неа.

– А в других он вселиться может?

– Неа.

– Он страшный? Ну, в смысле, он прям мертвый разлагающийся труп? – Соль поежилась.

– Эй! – оскорбился Тимо.

– Нет, – Эбель успокоила Соль. – Он очень даже красивый. Тебе бы понравился. Такие парни в твоем вкусе.

Та улыбнулась. Тимо, кстати, тоже.

– Не бойся его, Соль. А ты ее, Тимо, – посмотрела она на шкаф. – Чуть больше смелости, и вы точно найдете общий язык.

Воскресный день, конечно же, начался с воскресной службы. Теперь, слыша про седьмой день недели, Эбель каждый раз вспоминала краеугольный камень и подсказку на нем, которая ни капли не помогла в расследовании.

Службу Эбель стала переносить проще. Она просто… дремала. Садилась рядом с Ноа на задний ряд и, положив голову ему на плечо, закрывала глаза. Да, поспать нормально не получалось, ведь частенько приходилось вставать, да и священник любил проходить мимо рядов, окропляя всех святой водой и обдавая дымом ладана. Не хотелось получать наказание от мисс Вуд за то, что Эбель пренебрегает службой, поэтому приходилось разлеплять глаза и делать вид, что она ну очень заинтересована в псалме Давида.

– Эй, вишенка, – Ноа аккуратно дернул плечом, – служба закончилась.

Эбель подняла голову и сладко потянулась. Студенты медленно вставали с рядов и, протискиваясь среди скамеек, шли к исповедальной будке. Кто-то торопился в трапезную, кто-то в спальное крыло. Наконец-то начался заслуженный выходной, и все хотели провести остаток дня с пользой.

– Пойдешь замаливать грехи? – спросил Ноа, кивая на выстроившуюся очередь из студентов.

– Я чиста и безгрешна, – усмехнулась Эбель.

– Так это поправимо, – подмигнул Ноа. – Давай согрешим вместе, чтобы тебе было что рассказать на исповеди.

Он обхватил ее за талию и игриво притянул к себе. Эбель подыграла ему, что не могло не задеть компанию, наблюдающую за ними.

– А ты дальновидный, Эдвин, – Нейтан, сидящий рядом с Йонни и Амелией на соседней скамейке, скривился, увидев Ноа. – Решил объединиться с той, из-за кого все и помирают? Это чтоб тебя никто не трогал?

– Что ты там мямлишь, мальчик? Плохо слышу. – Ноа слышал его хорошо, просто хотел побесить.

– Оставь их, Нейт, – повисла у него на руке Гретта.

Быстро он нашел замену Соль. Говнюк.

– Я сказал, что твоя радость скоро закончится. Ходи и бойся.

– Ты не говорил этого, – поправил его Ноа. – Зачем врешь, бро? Это некрасиво. Раз хочешь казаться ублюдком, то будь хотя бы умным ублюдком. Вот что выглядит сексуально.

– Что ты там вякаешь, шавка? – Нейтан покраснел.

– Нейт тебе завидует, Ноа, – очень вовремя мимо них прошел Яр Фэра.

Он, глядя в глаза человека, считывал его истинные эмоции. Учился на факультете помощников первых лиц. Все-таки Яр был хорошим парнем. Не зря он когда-то нравился Соль.

– Слышь, Яр, проблем хочешь? – Нейтан вскочил со скамейки, но Йонни усадил его на место, сказав, чтобы тот, наконец, успокоился.

– А еще он боится. Они все боятся, – договорил Яр и, отсалютовав Ноа, пошел в трапезную с Марселем, Авророй и Жаклин.

Понятно, почему они объединились. И каких бы мощных суперменов из себя ни строила компания Йонни, бояться надо было именно их. Эта четверка «желтых» считывала эмоции, видела воспоминания людей, предугадывала будущее, касаясь людей, и копировала голоса. Все это могло принести академии как пользу, так и несчастье. Жаль только, что никто из них не мог предвидеть смерть. Наверное, тогда всего этого можно было бы избежать.

– Эбель Барнс? – раздался голос священника. – Подойди ко мне, дитя.

– У-у-у, вишенка, – заторопился Ноа. – Звучит так, будто у тебя большие проблемы.

Йонни с другими тоже быстро стали покидать главный зал. Эбель лишь вдохнула поглубже и подошла к отцу Робинсу.

– Как ты, дитя? Готова ли отпустить свой грех? – Он сцепил руки в замок.

– Так я уже отпустила его в прошлый раз. Разве нет?

– Твой грех серьезный. Ты не чтила мать свою. Мне понадобилось много времени, чтобы выпросить у Иисуса прощения тебе и твоей душе. И пришло время самой склонить колено перед ним.

– Блин, тут такое дело… – Эбель ужасно не хотелось опять оставаться наедине со священником и слушать молитвы, но зато очень хотелось есть, а запах из трапезной еще больше разжигал в ней аппетит. – Я как бы сегодня очень занята…

– Вставай в очередь, дитя. Твое время скоро придет. Ожидание – лучшее очищение.