Общая тетрадь

Казалось бы, функция судьбы передоверена от неизвестных инстанций телевидению, которое распоряжается деньгами, славой и любовью. (Это не настоящие деньги, слава, любовь, а игровые знаки, фишки, условные обозначения.) Телевидение же – дело рук человека, и потому человек вроде бы вправе рассчитывать на реальный элемент сознательного моделирования игры. Но я думаю, телевидение вовсе не заменитель судьбы, а всего лишь ее очередная арена, сцена, площадка. А сама судьба как была, так и осталась изобретением демонов, желающих лишить человека его единственного богатства – свободной воли. Конечно, можно сказать, что по своей свободной воле человеки построят такую дрянь, что и демонам мало не покажется. Но все-таки играть в свою игру как-то почетнее и ответственнее, чем фигурировать в чужой. Тем более это воистину чужая игра – ее креаторы озабочены прежде всего нарушением нормального обмена веществ человеческой жизни, превращением ее в неестественную, вычурную штучку. Элемент дурного волшебства, неизменный в этой игре, когда вследствие ничтожных затрат вы достигаете существенных целей – получаете деньги, находите полового партнера, узнаете тайны собственной жизни, – успешно приканчивает реальность. Люди не ощущают опасности, они вообще не понимают, что происходит. Они по-прежнему хотят простых необходимых вещей – а если для обретения их надо съесть червяка в комнате с такими же придурками, на глазах у миллионов зрителей, то что же делать, такова нынче плата за проезд. Подумаешь, ерунда какая! «Они» больше не требуют, чтобы ты горячо любил свою Родину, жил, учился и боролся, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия (текст клятвы вступающих в ряды пионеров Советского Союза), не расстреливают за «валютные спекуляции», не нависают грозовой тучей над половыми играми. Можно выиграть на фу-фу приличные деньги и купить, например, машину. А что машина, купленная на деньги от фу-фу, это не машина, а олицетворенное фу-фу, кто же это знает. Чтоб это знать, надо быть мудрецом, сторонящимся демонских забав.

Итак, модель исчезновения проходит испытания в походных условиях: это что-то вроде чудодейственной мясорубки. На входе: сырая человечья жизнь, с мечтами, грехами, ошибками и подвигами, с яростным желанием созидания, с иллюзиями любви, с действительной заботой о близких, с азартом, ложью и смутной печалью истины, с временем и пространством. На выходе – искусственный фарш, без цвета, вкуса и запаха, без времени и пространства. Вместо творчества здесь – спецпроекты: литературные, кинематографические, театральные, шоу-бизнесовые, где фигура единоличного творца уже не актуальна. Вместо любви – сложная игра, которой обучают в школе гламура: на экзамене надо рассказать двадцать пять признаков, по которым вы понимаете, что ваш парень вам изменяет, двенадцать причин, по которым нельзя отказываться от орального секса, а также написать сочинение на вольную тему «Сколько должно быть сумочек в гардеробе у настоящей женщины, если она уже сделала липосакцию и копит на блефаропластику?». Там, где модель работает, – человек исчезает.

Радиус действия модели пока ограничен, но постоянно растет по мере поглощения очередных порций мяса.

Кто хочет жить по своей и Божьей воле, пусть поторопится.

Смешной и грустный Достоевский

В московском драматическом «Театре Модернъ» под руководством Светланы Враговой – премьера спектакля «Дядюшкин сон» по Достоевскому. Режиссер спектакля – Борис Щедрин, в главной роли – народный артист СССР Владимир Михайлович Зельдин.

Повесть Достоевского – по видимости, грустный «провинциальный анекдот». В городе Мордасове маются от тоски и безделья диковинные по темпераменту и размаху страстей русские женщины. И вдруг туда волей случая попадает старый князь, приведя в нешуточное волнение весь мордасовский «бомонд». Немедленно составляются грандиозные планы по завлечению князя в водоворот местных интриг, а «неформальный лидер» города – Марья Александровна Москалева – тут же собирается женить больного, полубезумного старичка на своей прелестной дочери Зинаиде.

Естественно, если на афише стоит имя Достоевского, зритель сразу смекает, что из планов героев не выйдет ровным счетом ничего. Достоевский и в малых формах Достоевский, и «Дядюшкин сон» – это глубокий этюд о человеческих нравах, о человеческом свойстве рождать фантастические мечты из пустоты. Этой вещи всегда везло на русской сцене, поскольку в ней есть две крупные хорошие роли для артистов в возрасте – роль князя и роль Москалевой. В «Театре Модернъ» эти роли исполняют Владимир Зельдин и н.а. России Наталья Тенякова.