Общая теория чистого снеха. Параметры

- Лишь прикоснувшись кончиками пальцев к действительности, ты неукоснительно меняешь её на то, что нужно тебе и возникающие слова, определения, действия, отражают в точности твою целеустремлённость неведомую почти порой даже и самому тебе, - вывел наконец Парадокс.

- Шёл бы ты на хуй, а! А? – поддержал Терапевт. – Кому лес по темну пробираться в ночи, а тебе всё неукос по рядам. Мы и так же умираем уже!

- Станет с вас! – не согласился Парадокс. – Отличие бессмертных от других, бишь от прочей всей шантропы, просто в том, что других и прочих как раз нет.

Тележка взбиралась на горку и Крен вывихивал ум…

А палата нормально жила. Беспросветно и как в Новый год.

- Хорошего мало у нас, - оповестил ровно всем Часовой.

- Спору нет! – согласился Обломов-Датайский.

И действительно. Серж-Хороший ростом был мал и тщедушный и два раза лгал. Под кровать. И один раз прямо. В горшок.

- Роль цвета? по тебе не овысчезнет, - упреждал Пой-Тайка.

- Никому за тово! – попросил Озень-Снеж.

Лёд не таял в углах. Кромешные зверушки и чёртики, у кого кто кого, прятались по под кроватями и по тенькам. Общей религиозности это не способствовало – в чертей верили, в Бога нет. «Засранцы же всё-таки!», думал им Господь Бог, а они чесались как про?клятые и не было толку с них. И даже не в том трагедия. Что чесались. А в том – третий день форточку в палате не проветривали. «Не уроды, а просто кабздец!», говорил громко им всем Федот. «Заебали!» и прочие разности пояснял. Но не слушали. «Не! Уроды!», постигал закоулки Федот.

- Не больные, а просто пиздец! – сокрушался Святой-Санитар.

- Нет! Больные! – укладала всех терпеливо медсестра Леночка. – Павлик, у тебя опять подушка спозла!

А у него фамилия Морозов. И отчество Дед. И асана Атланта Удерживающего На Плечах Землю. Ему на подушку плевать. Он блуждает в теньках злым зверёнышем, единственным на всех, всех, всех. Нас…

Блядозавр (BLYADOZAURUS)

В одной деревне, на весьма высоком дереве поселился блядозавр. Ещё на одном дереве жила сова, а по дороге шёл Никодим.

В целом ситуация была ещё под контролем, потому что Никодим не пил. Не выдержала сова. Увидев трезвого Никодима, она молниеносно ретировалась в дупло, чем привлекла внимание порядком охуевшего уже с здешнего климату блядозавра. Блядозавр слез с дерева, на которое прилетел, подошёл неспешно к Никодиму и представился. Как мог.

- Ы-гы-гы! – это не блядозавр представился, а Никодим стал ржать до всрачки с него. Чего-то его охуевшей харе в нормальном блядозавре показалось смешным.

Не, ну смешным, то хуй с ним… Мало ли кому чего кажется. Так ты прикройся ладошкой и сделай вид, что ты вежливо смаркаишься, а не гогочешь, как кабыла! Нет – «гы-гы… ы-гы-гы…». Ну и пиздец!

Блядозавр подождал-подождал ответного представления, взял так аккуратно сову из дерева высунул и затрамбовал Никодима у её дупло, а её у дупло к Никодиму – для верности!

И никому он зла не причинил. На пианине в клубе сыграл, так что хай не пиздят. А что баб переёб – это да-а! В аккурат. Ну да тут нам сетовать нечего и ему поделать ничего никак – уж такая животная. Это у ей как дышать, иначе повыведется. Одним словом спымали его. В смысле бабы. И чего нарожалось у них вскорости – вот те раз! С виду вроде дитёнки дитёнками, а харахтер – ну чистые блядозаврята: напролёт день мотаются-носются, дым столбом – хвост торчком.

И с тех пор нас зовут Переделкино. И даже укроп у нас в огородах знаменитей, чем где-й-тый хрен.

О мухе, которая взлетала с разбега

Это была вполне обычная муха из резвившихся на грубо сколоченном деревянном столе, увлечённо играющих вперегонки со сметаемыми тряпкой хлебными крошками и ловко трахающихся друг с дружкою налету. У неё была лишь одна особенность, неизмеримо отделявшая её в развитии от простых соплеменников - она взлетала с разбега. Каким стрекозлом был её папочка, она знать не знала и ведом не ведывала, а потому и не думала ставить в укор никому этот свой неординарный талант - она просто разбегалась, как следует, до ломоты воздуха в крыльях, подпрыгивала и взлетала.

Жизнь текла словно встарь - обычно и лакомо. Хлебных крошек хватало на всех, поипацца всегда было крылом подать, и вообще многих поводов для задумываться было без необходимости. Пока одним вполне мирным утром её не занесло подвернувшимся ураганом местного действия на тот ё..й транспортёр...

Сначала она даже обрадовалась случившимся переменам в её личной жизни: полоса транспортёра была мягко прогрета, вокруг ни души, солнце, воздух, галактика...