Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман. Часть 4. Между собой настоящим и прошлым

– Честно, раз я все знаю. Тебе очень трудно, но… так может быть, Маню. Любовь может, – он сделал на этом слове ударение, – быть сложной внутренней работой, она не всегда приходит как взрыв счастья, как эйфория. Она может быть очень медленной, очень скрытой.

– А как было у тебя?

– У меня… сложно выразить… у меня как обухом по голове, – он тихо усмехнулся, – когда ты впервые заговорила со мной, я больше не мог отпустить тебя ни на минуту, ты постоянно была во мне.

– Ты же меня совсем не знал.

– Это не важно. Знал, что именно ты… какой бы ты не была… Но это тебя никак не связывает, пойми, ты сама должна решить для себя, не думая ни о ком, потому что нельзя приносить себя в жертву чьей-то любви, нельзя собой отдавать какой бы то ни было долг, понимаешь?

– Люди ведь часто так делают…

– А ты не делай! Если передумала, расстанемся.

– Нет! – она перевернулась ничком и заревела.

– Не путай любовь со страхом одиночества, постарайся этого не делать, прошу тебя!

Артур положил руку ей на затылок, дожидаясь пока утренняя туча выльется вся до капли. Наконец она затихла, приподнялась на локтях, заглянула ему в лицо.

– Хорошо, что мы поговорили!

– Да, – вздохнув, кивнул он.

С моря раздался крик:

– Смотри! Я плыву! Давай со мной!

– Пойду вытащу его, – покачав головой сказал Артур.

Он подошел к воде.

– Вылезай!

– Нет, с-с-п-плавай со мной!

– Ладно, но потом сразу на берег, ты весь синий уже.

Они поплыли – на один мощный гребок Артура приходилось с десяток судорожных взмахов Доминика, но он старался не отставать. Артур повернул к берегу, мальчишка, пытаясь развернуться ушел с головой под воду, вынырнул, отплевываясь, хотел схватиться за Артура, тот нырнул, отплыл подальше от него.

– Давай, давай, доплывешь!

– Не могу!

– Рот закрой и плыви!

– Все! Помоги!

Артур встал на дно, ему было по плечо.

– Издеваешься? Ну берегись!

– О! Силы еще есть! – Артур увернулся от Доминика и макнул его. – Давай нырять учится!

– Нет! Все! Сдаюсь! – он вцепился в руку Артура и тот поволок его к берегу как селедку.

Эмма смотрела, как они вышли из воды – мальчишка еле волочил ноги, сделав пару шагов, он рухнул лицом в песок, потом поднял физиономию с зажмуренными глазами и стал отплевываться и отряхиваться.

– Смотри за Марго, – сказал ему Артур и подошел к Эмме, протянул ей руку. – Твоя очередь!

– Далеко поплывем?

– На край света.

_______

За столом гомонили, разноголосый шум качался над головами и уходил в волны, которые пытались вытеснить его обратно на берег. Звуки разбухали, хлопали, как раздуваемое полотно и иссякали, уступая рокоту прибоя, как всякая суетность растворяется в медленном вечном дыхании жизни. И в этом колыхании, она слышала свой маленький шепот «Я не люблю тебя» и его огромное «Я знаю». Понял ли он, что она сказала именно потому, что сегодня впервые пожалела об этом, что утром почувствовала всю несправедливость этого и желание это переменить.

Дети уже убежали из-за стола, Бусинка, соблазненная новой компанией, нерешительно сползла с колен Артура и пошла к мальчикам, которые закапывали в сухой песок ступни и потом угадывали, где под песком чьи ноги.

Артур все время сидел очень тихо, только иногда отвечал на чьи-то вопросы, подливал вина тем, кто сидел рядом, но сам почти не пил и не ел ничего. Эммануэль было тревожно, его молчание набирало силу, становилось страшным. Он почти исчез в том, что хранилось в чреве огромного темного кита.

–…поздравим Артура, – услышала она, – с тем, что он встретил такую красавицу, пожелаем им счастья!

Гул перерос в звон, Артур поднялся и молча смотрел на двигающиеся рты, на руки, сталкивающие приборы с бокалами. «Свадьбу, немедленно сыграем свадьбу… сыграем…» – слышалось ему из далекого-далекого дня.

Эмма вспомнила вечер, когда они познакомились, тогда ей казалось, что он отгорожен от всех прозрачной ледяной стеной, из-за которой не в силах выбраться, и которую она неожиданно для себя растопила. Она увидела, что рука его покрылась мурашками. В шуме образовалась пробоина – он сдержанно сказал «Спасибо!», и тогда под разочарованные возгласы она поднялась, чуть загораживая его собой, взяла его руки и сложила у себя на животе.

– Вы его смутили, – громко и весело сказала она.

Гам снова радостно пошел вверх, словно пена из бокала.

– Ты что, Артур, не знаешь, что надо делать, когда поздравляют тебя и твою невесту? – выкрикнул пожилой мужчина с шальными темными глазами.

– Я еще никогда не женился, – серьезно ответил Артур, крепче прижав к себе Эммануэль. – Вот ты, Морис, женился…

– Три раза! – вставил кто-то.

– … так покажи пример. Я поздравляю тебя с тем, что ты встретил очаровательную Франсин. – Вокруг захохотали. Все видели, что пока накрывали стол, Морис успел побраниться с женой.

– Ну-ка вставай, – повелительно сказал Морис своей женщине, она неуклюже поднялась, звон возобновился. – Всему их учить надо! – он взял в ладони ее голову и смачно поцеловал жену под общий гогот. – Моя Ксантиппа! – так он стал называть Франсин после того, как приезжавший на верфь Роланд рассказал ему о Сократе и его супруге.