Обряд посвящения (ЛП)

— После превращения эти протесты покажутся тебе глупостью, — сказал они. — Я покажу тебе дорогу.

— Я лучше умру, чем стану монстром!

— Я защищу тебя, — спокойно отозвался он. — От тебя самой.

Ким яростно уставилась на него, вознамерившись убить его или погибнуть, пытаясь это сделать.

— Но мне нужно отлучиться ненадолго, — они встал со стула и через боулинг–клуб направился к магазину для гольфа и тенниса. — Я должен завершить призыв, — он повысил голос, чтобы Ким слышала. — А это требует важного кровавого ритуала.

«Если он уйдет, я смогу сбежать, — тут же подумала Ким. — Нужно найти способ выбраться».

Они появился из магазина и подошел к ней, неся моток веревки, рулон клейкой ленты, мешок из грубой ткани и наручники:

— Нужно подготовить тебя к моему отсутствию.

— Но я уже связана веревкой и скотчем, — запротестовала Ким. — Куда я денусь?

— Я не сомневаюсь, что ты что–нибудь придумаешь. Я защищу тебя от тебя самой, — повторил он. — Но должен тебя предупредить… если я вернусь и пойму, что ты пыталась сбежать, я оторву тебе голову и устрою пир из твоей плоти.

— Я думала, что нужна тебе, — нервно проговорила Ким. — Для демонических врат.

— Как это вы, люди, говорите? — злорадно парировал они. — Рыбы в море много. Попробуй меня разочаровать на свой страх и риск.

За последние несколько часов Ким удалось немного ослабить ленту, связывающую лодыжки. Хотя со связанными веревкой запястьями успех был скромнее, со временем она смогла бы освободить руки. Но они собирался перечеркнуть все ее успехи.

— Пожалуйста, — отчаянно проговорила она. — Обещаю, я не попытаюсь сбежать. Я буду ждать, пока ты не вернешься.

— Хотел бы я тебе поверить.

— Поверь. Я обещаю. Но от этих веревок очень больно. Ты бы не мог привязать меня к кабинке или к системе возврата мячей — к чему угодно на полу?

— Несколько часов продержишься.

— Пожалуйста!

Отмотав кусок клейкой ленты, они заклеил Ким рот. Потом опустился на колени и опутал веревкой лодыжки поверх растянутого скотча. Ким хотела пожаловаться, что веревка затянута слишком туго, но они не стал бы ее слушать, даже если бы до этого надежно не заклеил ей рот. Затем он обвязал еще одной веревкой ее запястья, уже стертые до красноты. Затем передумал и развязал.

Ким выдохнула с облегчением, но тут они защелкнул браслет наручников на ее правой руке.

«Какого черта?»

Он потянул ее вперед, и она, интуитивно сообразив, что он собирается сделать, бешено забилась, но скотч приглушил ее вопли.

«Нет! Нет! Нееееет!»

Другой браслет они надел на лодыжку подвешенного вниз головой трупа. Затем подобрал мешок и надел ей на голову. Стало темно. Раздувая ноздри, Ким быстро дышала, балансируя на краю безумной паники. Почувствовав, как на шее затягивается веревка — чтобы закрепить на месте мешок — она возобновила отчаянные (и задушенные) крики и трепыхание. Но врезавшись в безголовое тело и почувствовав срезанные с него куски плоти, она замерла и накрепко зажмурилась. Огромным усилием воли успокоила себя. Если с этим мешком у нее начнется гипервентиляция, то она может задохнуться и стать еще одним трупом, висящим в заброшенном боулинг–клубе.

Что–то прижалось к мешку около ее рта.

Выгнув спину, Ким отвернулась, избегая неизвестной угрозы. Затем ткань порвалась, и она поняла — это было отверстие для дыхание, небольшой разрыв, проделанный его когтем.

— Не хотелось бы, чтобы ты задохнулась в мое отсутствие.

Затем Ким ощутила, как нагрузка на плечи чуточку ослабла. Теперь она могла достать до пола большими пальцами обеих ног одновременно, убрав немного веса с плеч, рук и запястий.

«Он отпустил болт, — подумала Ким. — Теперь я смогу ослабить его».

Эта возможность дала ей идею, на которой можно было сосредоточиться в темноте вместо того, чтобы мучиться мыслями о прикованном к ней безголовом, гниющем и частично объеденном трупе.

— Это должно смягчить твои нынешние неудобства, — проговорил они. — А сейчас я должен идти.

Внезапно Ким осознала, что к этому времени должна была проголодаться. Однако ситуация, когда монстр приковал тебя к мертвецу, очевидно, эффективно подавляла аппетит. На самом деле при мысли о еде она ощущала дурноту. Но жажда ощущалась настойчивее. Горло горело, особенно после криков. А теперь, с заклеенным ртом, она не могла попросить глоток воды.

— Помни, что я предупреждал.

Ким быстро кивнула, хотя не знала наверняка, заметно ли это движение под мешком. Они, вроде, остался доволен. Его шаги стихли в дальнем конце клуба. Через несколько секунд распахнулась и громко захлопнулась металлическая дверь. Ким неподвижно ждала, подозревая, что это, вероятно, ловушка. Она представляла, как они тихо стоит, привалившись к задней стене, и наблюдает за ней, проверяя, не попытается ли она сбежать. И если она хоть раз натянет связывающие руки или ноги веревки, он метнется через клуб и снесет ей голову мясницким тесаком.

Держась неестественно неподвижно, по ощущениям, с час — хотя, наверное, на самом деле минут пять — Ким пыталась услышать малейшие звуки, которые бы выдали его присутствие: шорох одежды, скрип ботинка по полу, вздох или покашливание.