Обратный отсчёт

А в офисе, представьте себе: розовая Люба в кружевной блузке на бретельках, с отчётливо выраженными пропорциями и просто умопомрачительными подколенными ямочками… Да это ведь невыносимые условия для творческого труда! Как тут можно работать?!

— Да, так дело не пойдёт… — Люба тут же вывесила строгую табличку «Аудиенция!», закрыла дверь на замок, приспустила жалюзи на окне и решительно взяла Льва Карловича за гульфик.

— Давайте быстренько оформим этот вопрос и будем спокойно работать дальше…

Стремительно вкусив запретный плод на подоконнике — в полуобморочном состоянии, не совсем понимая, что вообще с ним происходит, — Лев Карлович немного передохнул, пришёл в себя и… перенёс развратные действия на диван. Дело было в приёмной, диван вообще-то предназначался для посетителей. Но посетители обыкновенно приходили во второй половине дня, так что…

На диване получилось неожиданно хорошо и ладно: Лев Карлович ощущал себя этаким ковбоем на смертельно опасном родео — ловким, могучим, ну просто натуральным былинным богатырём! Впервые в жизни он во время этого в полной мере проявил дремлющую в нём мужскую ярость и скрытую первобытную силу, чего никогда не позволял себе в отношении трепетной и душевно тонкой супруги, ни с прежними своими подружками из интеллигентных семей.

И вообще, наш офисный умелец никогда ранее такого не испытывал — буквально во всех аспектах, и потому получил немалое душевное потрясение.

Судите сами: он, очень осторожный, благоразумный и даже трусоватый, с такой лёгкостью слился в экстазе с посторонней женщиной — прямо в офисе, в начале рабочего дня и чуть ли ни при всём персонале (в любой момент кто-то мог позвонить, позвать или просто постучать в дверь по какому-то чрезвычайному делу)!!!

И это, как ни стыдно признать, было просто чудовищно здорово… Сенковский выпустил на волю зверя, о наличии которого ранее и не подозревал.

Оказывается, несмотря на очень даже средние кондиции, он просто могучий варвар в этом деле! Гм… Это же надо было дожить почти до сорока лет, чтобы узнать про такое…

А женщина, ставшая соучастницей в этом непристойном действе? Она же ведь вроде как не склонна к этому, её даже с прежней работы попёрли из-за отказа заниматься с шефом чем-то подобным!

— Да, тут что-то вообще непонятное…

— Что непонятное?

— А вот тебя выгнали с прежней работы…

— Ну?

— Ну, за то, что ты Вовке отказала…

— И что?

— А со мной, значит… Гхм-кхм… Почему?

— Он противный, — бесхитростно заявила Люба. — Курит. Пиво пьёт постоянно. И вообще, от него воняет, как от душного козла.

— Только из-за этого?!

— А что, мало?

— Угу… А я, значит, не противный?

— Нет, — Люба шевельнула ноздрями, принюхиваясь, и, счастливо зажмурившись, потянулась, как тигрица на солнышке. — Ты сладкий…

Медовым месяцем тут не обошлось. На привыкание к Любе у Сенковского ушло всё лето и лучший фрагмент осени.

По утрам Лев Карлович торопливо завтракал — с туманным взором и отсутствующими видом, отвечал невпопад и спешил на работу. Возвращался затемно, и не просто сильно уставший, как бывало прежде, а в буквальном смысле вымотанный донельзя и выжатый до последней капли. Очень коротко ужинал и сразу же валился спать: даже на ванну и телевизор его не хватало.

Жена жалела его:

— Трудоголик ты мой! Поберёг бы себя. Работа, это, конечно, хорошо… Но ведь так и здоровье подорвать недолго! И потом: я уже забыла, когда мы в последний раз ужинали при свечах…

Глава 5 Действующие лица и исполнители…

— Да… Аппетитный кусочек…

Витя рассеянно смотрел сквозь Иванова, и во взгляде его боролись противоречивые чувства: большая и высокая надежда не на шутку схватилась с мудрым сановным недоверием.

— Кусочек?!

— Ну, не кусочек… Формулировка действительно не самая удачная — какой тут, к чёрту, «кусочек»… Гм… Если оперировать вашей терминологией, это… Это скорее склад.

— Гхм…

— Да, склад, — Витя стряхнул задумчивость и несколько оживился: — Как это в армии бывает: пошли ночью на кухню воровать картошку, взяли рюкзачок — рассчитывали на пять-шесть кило, да, может, пару банок какой-нибудь лишней тушёнки… А напоролись на целый продовольственный склад!

— Картошку лучше воровать из овощерезки, — Иванов усмехнулся и покачал головой. — Вы, Виктор Николаевич, давно служили… Лишней тушёнки на кухне уже не бывает, там всё закрывают на замок. А в том месте, где закрывают, спит, плюс ко всему, дежурный повар — какой-нибудь здоровенный волосатый дагестанец, вооружённый топором для разделки туш. Так что…

— Да ну, это всё мелочи, — Витя пренебрежительно дёрнул плечиком — что вы тут со своими деталями! — Это не главное. Знаете же — «я художник, я так вижу».

— А что главное?

— Главное — несопоставимость ожидаемого эффекта с конечным результатом. Поэтому я и привёл в пример склад. Сугубо в количественном отношении. Хотели пять кило картошки, а напоролись на десятки тонн тушёнки, сгущёнки… Чего там у вас ещё ценного на складе бывает?

— На складе много чего ценного бывает. И вообще, склад — это здорово. Вы Васю спросите, он вам скажет.