Обратный отсчёт

Это не меня берут на чьё-то место. Это место специально освободили под меня. Выходит, я тутошний пуп земли. Вопрос только, будет ли мне от этого польза…

По нынешним меркам, загородная резиденция главы промышленной империи выглядела вполне скромно. Всего-то два этажа, двор — от силы полгектара, рядом с основным зданием несколько небольших одноэтажных построек — видимо, службы.

Костя показывал мне интернетное фото семейного поместья Сенковских в Суссексе (кто не в курсе — это Англия), там да — есть на что посмотреть. Огромный средневековый замок, личная церковь, конюшня, озеро, лес — общей сложностью площадь поместья составляет что-то около двухсот гектаров. Вот это я понимаю!

А тут — просто сторожка какая-то по сравнению с британским вариантом. Как будто времянка для непродолжительного пребывания.

Во дворе я насчитал с полдюжины хлопцев в одинаковых куртках с вензелями «РГ». Однако они не топтались в куче, как это обычно показывают в дрянных сериалах про наших «крутых», а каждый был занят делом. Двое дежурили у ворот, один маячил на крыльце, остальные орудовали мётлами и гребли лопатами мокрый снег — пока мы ехали, опять навалило.

Хлопцы были обычных стандартов: богатырских плеч и каменных челюстей тут не было и в помине.

Я почему на это обращаю внимание… Понимаете, я ведь первый раз в жизни попал в эту цитадель, как её называет Костя. И, по большому счёту, не только в конкретную семью, а вообще впервые допущен в этот чужой для меня мир. Раньше я на них смотрел издали, снизу вверх, разве что крепления на лыжах иногда поправлял. А может, и не у тех поправлял — судя по вчерашним событиям, те на пару порядков ниже по статусу. Ещё раньше я вообще на пушечный выстрел к ним не мог подойти. Потому что эти люди неподсудны и никаким краем не попадают в орбиту деятельности правоохранительных органов. Они неприкасаемые.

А теперь, значит, сподобился. Больша-ая честь для нашего замарашки…

Хлопцы в униформе вели себя свободно, при появлении шефа в струнку не тянулись. Тем не менее товарищ справа у ворот чётко доложил в приспущенное Николаем окно:

— Одна. Доктор убыл сорок минут назад. Всё в норме.

— Хорошо, спасибо. — Николай повернулся ко мне и, внезапно переходя на «ты», показал рукой в сторону крыльца: — Подъезжай.

— А в гараж?..

— Да ты не беспокойся, отгонят кому положено.

Интересно, мне теперь тоже можно на «ты»?

— Это твоё дело, — сказал Николай, покидая салон машины. — Я тебе не начальник, формально ты подчиняешься заведующему нашим автопарком…

Да уж… Точно — опасный тип. Или это я от рук отбился? Всего год на вольных хлебах — и уже каждый третий неглупый товарищ может прочесть по выражению глаз мои мимолётные мысли?!

— Не бери в голову, у меня работа такая, — Николай улыбнулся одними уголками рта, глаза оставались мрачными.

— Так я прошёл водительский тест или как?

— Ездить умеешь, — суховато ответил Николай. — Всё, пошли представляться.

Угу… А как-то не получается у нас пока что тёплой дружбы. Почему так? Я вроде бы всеми фибрами души — навстречу, человек-то нужный, значимый, с таким надо приятельствовать…

Внутри было хорошо. Внушительных размеров холл, сводчатый потолок, без всякой лепнины, просто чисто выбеленный, разноцветный паркет, никаких тебе дорогущих гобеленов и неприличных персидских ковров (а вообще, ожидалось что-то именно такое), цветные занавески из толстого натурального холста, палас, кажется, неокрашенной шерсти, могучий грубый камин из крупных камней, с дровами, но без огня…

Очень уютно. И тихо, как в склепе… Слышно, как мерно тикают старинные часы — высотой в человеческий рост, как караульный гвардеец, примостившиеся справа от широченного коридора, убегающего прямо от центра холла куда-то в глубь здания.

У меня сложилось такое впечатление, что я попал в какое-то присутственное место. Понимаете, уютно тут было, всё здорово — нам, простым смертным, так никогда не жить, но… Не было ощущения дома. Казалось, что всё это казённое. Даже и не знаю, почему — я не Костя, не могу вот так запросто разложить по полочкам свои мимолётные ощущения.

По обеим сторонам коридора, метрах в пяти от выхода из холла — две совершенно одинаковые дубовые двери. Расположены они одна напротив другой, и знаете, глядя на них, возникает такое странное чувство… Будто они смотрят друг на друга, насупившись, исподлобья и вообще враждебно…

На диване жёлтой кожи, у потухшего камина, сидел, положив нога на ногу, солидный мужчина лет пятидесяти — в тёмной «тройке», накрахмаленной белой рубашке и чёрных лакированных туфлях. Вензелей «РГ» я на нём не заметил, зато обратил внимание на добротно серебрившиеся виски. Как червлёное серебро на запонках и заколках у секьюрити. Не иначе товарищи в тон подбирали.

Мужчина читал газету, когда мы вошли, лишь едва взглянул в нашу сторону.

— Ну что там? — негромко, почти шёпотом спросил Николай, покосившись в сторону коридора.

— Да пока нормально, — так же тихо ответил мужчина.

— Азаров долго был?

— Да тебе, поди, доложили…

— Сказали, что уехал сорок минут назад.