Обратный отсчёт

Он шёл, и шёл, и шёл. Тропинка петляла, и сам Вадим петлял вместе с ней. А дом не приближался! Так прошло минут пятнадцать… и тропинка, внезапно, перестала вести себя, как в сказке про Алису в Зазеркалье. И только сейчас Вадим увидел, что сад, и прочее словно бы прорастают из каменного ровного пола, по которому он шёл до того: возле самого дома и шагов на тридцать вокруг были клумбы и тропинки, а дальше начинались вкрапления камня, и постепенно начинался просто камень. Вадим ещё раз оглянулся. Ничего не видно — вокруг настолько светло, как днём! Вадим запрокинул голову, и оторопел ещё раз. Солнце! И облака! Но как??

Ладно, это потом. Вадим подошёл к двери и… постучал. И дверь отворилась — мягко, беззвучно.

— Здравствуйте, — сказал Вадим, проходя внутрь. Аккуратно закрыл дверь за собой. — У вас дверь была открыта.

И внутри всё такое нарядное, словно в кукольном домике! Ковровые дорожки. Стол — резной, произведение искусства! — и кружевная салфетка поверх. Печь — видно, что ею пользуются, следят: аккуратно побелена, нет ни сажи, ни грязи, ни трещин. Лавка у входа, веник — для валенок, что ли? Но ведь лето на дворе!

Дверь в следующую комнату открыта. Вадим заметил движение слева — там, на лавке возле печи, лежала и дремала в корзинке небольшая трёхцветная кошка. Открыла глаза, посмотрела на человека, зевнула и закрыла глаза вновь.

— Здравствуйте! — повторил Вадим, ощущая себя глупо. И где же хозяйка? Судя по намёкам, можно и вовсе не увидеть её. И в чём заключается «профилактика»? Если Док действительно выдал капсулу той самой панацеи, то все хвори, если они и были, через пару часов пройдут навсегда. Тогда зачем он здесь?

Звук. Новый звук — Вадим не сразу опознал его. Это часы, пришло понимание. Ходики. В соседней комнате? Вадим оглянулся… и новый сюрприз: нет входной двери. Ровная стена! Всё остальное осталось, а дверь исчезла.

Ну хорошо. Ощущая себя той самой Алисой в Зазеркалье, Вадим медленно прошёл вперёд. И точно: на стене слева от входа часы. И тоже детские на вид — словно игрушечные. В форме скворечника, а гирьки — в виде еловых шишек каждая. Надо же! Ковёр на полу — сложный узор, мозаика с мельчайшими деталями. И ещё стол, и четыре стула. И всё это резное, чистое, нарядное. А вон в том углу, припомнил Вадим, у бабушки стоял телевизор.

Звук позади; Вадим обернулся — никого. Что-то упало там, на кухне? Показалось? Вадим вновь обернулся… и увидел телевизор. На такой же тумбочке, которая стояла в бабушкином доме! Вот это да! Откуда взялся?

— Так это её дом?! — удивился вслух Вадим. Следующая дверь, в спальню, открыта. Но туда как-то не очень хочется — там полумрак, задёрнуты шторы, и две кровати, каждая с пирамидкой подушек. И тоже как у бабушки! И комод — справа от входа. Что творится, где он? — Это дом моей бабушки?

Снова движение. Снова кошка! На этот раз корзинка стоит на полу у стола — откуда взялась, вроде бы не было? Кошка или такая же… или та же. Спит, не обращая внимания на человека.

— Как интересно, — прошептал Вадим, и решил вернуться на кухню. Вернулся — корзинка на лавке, и кошка в той же позе. Бок, это видно, приподнимается и опускается — дышит. Ноль внимания на человека. А вторая… а её не видно! И тут Вадим понял, что невозможно встать так, чтобы видеть обеих кошек сразу. Шагнул вправо — увидел ту, что в гостиной. Шагнул влево — увидел ту, что в кухне.

Что-то пронеслось мимо — не заметил, что, но порыв ветра скользнул по щеке. Вадим оглянулся, и замер.

Сознание не сразу восприняло то, что видели глаза. Она стояла на расстоянии пары шагов — светловолосая девушка, на вид лет шестнадцати. Голову и плечи видно отчётливо, а ниже (Вадим опустил взгляд, смутился, и тут же поднял) всё словно окутано туманом. И похоже, она не одета.

— Здравствуйте, — повторил Вадим в который раз. — Я Вадим Плетнёв.

Девушка кивнула, улыбнулась, и… словно пропела несколько тактов песенки. Интересно звучало — вроде голосом, но изобразила инструмент наподобие флейты. И что это значит?

Она — облако клубящегося тумана — шагнула к нему. И лицо её изменилось, на глазах стало лицом Галки. Вот чёрт, ведь совсем забыл про неё! Что с ней стало, где она сейчас? Небось ищет уже, с ума сходит…

Девушка — Галка? — отрицательно покачала головой. И вновь потекли очертания, и человеческая голова стала превращаться в кошачью на вид. Голову домашней кошки! И, похоже, именно той трёхцветки, что лежит в корзинке!

Вадим, сам от себя не ожидая, осторожно протянул руку (девушка, или что это теперь было, не отшатнулась, никак не выразила недовольства), и прикоснулся ко лбу. Погладил его, поражаясь тому, насколько мягкая шерсть. И услышал… что существо перед ним мурлычет. Да громко!

Вадим улыбнулся и осторожно отвёл руку. «Кошка» приподняла губу, отчего выражение морды — лица — стало улыбающимся. И вдруг разинула пасть во всю ширь и зашипела!