Оболтус

Я не должна воспринимать его слова всерьез, но почему мне, блин, кажется, что последние слова это намек?

Что за кофе я сегодня пила? Мне слишком много всего «кажется».

Мы говорим с психологом ещё минут сорок. Рассказываем о последних днях, о работе. Венера Аристарховна дает Саше несколько упражнений по управлению своим гневом. Но даже, когда мы уже выходим из кабинета, я все не могу забыть его слова. Они заезженной пластинкой крутятся в голове.

Глава 21

Саша

Смотрю на свою губу в зеркале и морщусь. Конечно, я ожидал чего-нибудь подобного. Когда мы с Сэмом сегодня встретились в универе, я в лоб ему заявил, что теперь имею виды на Леру. Ответ, как вы понимаете, красуется на моем лице.

Получил, но получил за дело.

«Ты мудак, Зайцев! И лучше бы тебе свалить с моей дороги, потому что я сказал — это девчонка моя» — гневно процедил он.

«А что, если она не хочет быть твоей, Сэм?» — вытирая губы локтем, спросил.

«А чьей? Твоей, что ли? Мне она нравится, и я тебе об этом говорил»

«Я хочу быть честным с тобой. Мне Лера не безразлична. И я буду ее добиваться» — упрямо отрезал я.

«Что ж, удачи тебе, друг!» — язвительно выплюнул. — «Только имей ввиду, что я не буду стоять в стороне, пока ты свои яйца подкатываешь к моей девчонке!»

Этот разговор состоялся после пар. Никогда не думал, что окажусь в центре гребаного любовного треугольника. И уж точно не со своим лучшим другом.

Черт! Да мы всегда угорали над такими ситуациями. Никогда между нами не стояла женщина. А теперь…

Мне не хочется терять друга, но Сэм Лисин гордый парень, а ещё он боец. Не в его правилах отступать. Он запал на Леру — это факт. И то, что он ее ещё даже не поцеловал о многом говорит. Как минимум, что он её уважает и относится серьёзно.

Может, он и прав. Я мудак. Но, знаете, не будь я уверен, что и мои чувства (боже, вы посмотрите, я даже говорю, как придурок) чего-то стоят, то не стал бы ссориться с другом.

— Так… Ты мне расскажешь, что стряслось на ужине?

Лера сидит на кровати, вокруг неё разложены конспекты. Она только закончила с лабораторной, и теперь, очевидно, вспомнила про меня.

— Я надеялся, что ты забыла, — недовольно ворчу, отворачиваюсь от зеркала и сажусь рядом с ней.

— Кто бы сомневался, — фыркает. И, клянусь, даже это у неё выходит мило. — Давай, Зайцев, я жажду подробностей!

Я бы скорее предпочёл, чтобы меня покусали пчелы, чем говорить об этом ублюдке, но Лера так или иначе причастна к этой истории. И да. Я не хочу, чтобы она считала меня бешеным придурком, который ни с того ни с сего кидается на людей с кулаками.

— Я собирался уже домой, как нечаянно услышал, что этот жирный козёл говорит о тебе всякие мерзости.

— Что он говорил? — Лера озадаченно хмурится.

— Слушай, это обязательно? — пытаюсь соскочить. — Это все равно его дерьмовые фантазии.

— Конечно, обязательно! — настаивает. — Я хочу знать.

Вот же, упрямая бестия!

— Я не буду пересказывать дословно, но он намекал, что ты девочка легкого поведения, — вяло отвечаю.

— Иии?

— И на этом, собственно, все!

Она возмущенно надувает щеки, однако молчит. Во мне опять просыпается это неистовое желание ее поцеловать.

С небрежной дулькой на голове, домашней футболке и лосинах (кто их вообще придумал?! Это же пытки для мужчин! Они же ТАК обтягивают) она выглядит шикарно.

В который раз за вечер на её телефон приходит сообщение. Она открывает его, читает и невольно улыбается.

Зуб даю, это Сэм!

Я всерьёз подумывал о том, чтобы ночью свистнуть у неё телефон, заблокировать Сэма, а потом незаметно положить обратно, но… Это бесчестно. Как бы не был велик соблазн.

— Ты не должен был за меня заступаться, — отложив телефон, вдруг произносит Лопушкова.

Ну, разумеется!

— Почему нет? — откидываюсь на локти.

— Я для тебя практически незнакомый человек.

— Что за бред?

— Мы знакомы всего ничего.

— Это не имеет значения, — качаю головой, — есть люди, которых я знаю годы, но они сделали для меня меньше, чем ты за это короткое время. Сколько берёшь — столько и отдаёшь. Только так это работает.

— Спасибо тебе, — шепчет, а потом вдруг поддается вперед и обнимает меня.

Сперва напрягаюсь, но буквально через секунду оборачиваю руки вокруг ее талии.

Вот тут точно её место. Ладно. Может, чуть ниже.

Что? Я все еще парень!

— Как насчёт благодарственного поцелуя? — хрипло выдавливаю. Скорее даже жалобно. Ещё чуть-чуть и я буду умолять на коленях.

— Зайцев…

Сглотнув, добавляю:

— Ну хотя бы в щёчку.

Жду что Лера оттолкнет меня от себя, но она этого не делает. Немного сдвигается и уже хочет поцеловать меня в щеку, как я в последний момент (хитрый черт) поворачиваю голову. Лера впечатывается в меня губами. Не давая возможности опомниться, раскрываю её рот, углубляя поцелуй и сплетая наши языки. Изумленно она ахает мне рот, а потом стукает меня по груди и отлетает.

— Ну ты! — гневно зыркает на меня.

— Кто? — довольно ухмыляясь от уха до уха, спрашиваю.

— Жук!

***