Оболочки

— Ну он, так сказать, отрабатывал свою свободу. Но после второго раза, особенно когда он резидента чуть не пристрелил, контакты прекратились, и наблюдение практически сняли — из-за бесперспективности. Объект сначала вёл майор Бойко из второго управления, сейчас он в Новосибирске. В конце прошлого года вместо него назначили капитана Запольского, молодой сотрудник, на неплохом счету, мы его проверили несколько раз очень тщательно. Одиннадцатого апреля, в канун своего дня рождения, майор попал в больницу с алкогольным отравлением, выписался тринадцатого. Лекарство, которое он принимает, появилось у него, по-видимому, тогда же, вот из-за него мы снова наружку и ввели, параллельно со вторым управлением.

— Это я всё читал. Ты мне своё мнение скажи.

— Думаю, Левон Геворкович, Соболева подменили. На видеозаписях поменялось почти всё — манера разговора, движения, темп ходьбы, мимика. Сначала это списали на препарат, который он под видом витамина колет, кстати, потрясающая штука, человек полностью растормаживается, до такой степени, что им можно манипулировать, как душе угодно.

— Состав выяснили?

— Нет, если что-то и сделано, то на уровне, который приборы не могут определить. Из оставшейся ампулы по капле забираем.

— Беда, — Аграмян стукнул карандашом по столу, — неужели советская наука не может докопаться? Вон, на Марс летим, рак лечим, и такое.

— Лучшие лаборатории Академии наук подключили, определяют обычный витамин.

— А что шпионы говорят?

— Брумель допрашивают, она утверждает, что ничего ему подобного не давала. Её шеф, как вы знаете, при попытке захвата принял яд, его мы уже допросить не можем, другие члены шпионской ячейки — все в отказ. Они тоже пытались похитить и исследовать препарат, вот только им достался настоящий витамин В12. Их Соболев провёл.

— Вот жук, — Аграмян сдержанно улыбнулся. — Да ты кресло подвинь правее, там ветерок дует. Значит, что он колет, мы не знаем?

— Нет. Перелил препарат в одну ёмкость, и теперь вводит внутримышечно. В остальном, как уже докладывала, объект знакомых людей не узнаёт, мы ему специально подсунули пару человек, и глазом не повёл, ведёт себя странно, сейчас, на обучении, новым оборудованием не интересуется, когда похитили, сам вызвал помощь и вообще демонстрирует полную лояльность.

— Сонечка, — секретарь ЦК встал, подошёл к окну, чуть отодвинул штору, — ты мне, старому человеку, мозги-то не пудри. Соболев это или нет?

— На видеозаписях, — Ланская вздохнула, — вот сейчас, из центра обучения — Соболев. Его движения, когда на тренажёре стыкуется или собирает утилизационный блок. Только взгляд отсутствующий. А как возвращается в сознание, опять другой человек. Мы предполагаем, что его пытались переписать, и подсадить новую личность шпиона, но неудачно, пошло у них что-то не так, из-за этого старую личность почти уничтожили, а новая не прижилась.

— Предполагаете, или нет? — тихо спросил Аграмян. — У меня самолёт готов, и челнок, кого я в космос запускаю — нашего коммуниста, подполковника Советской армии, или американского шпиона? Или дебила, который двух слов связать не может? Ты понимаешь, Софья Николаевна, что будет, если враг среди нас? Мы эти записи, о которых ты говоришь, который раз пересматриваем, и с тобой согласны — не похож новый Соболев на старого. Но одно дело, если его пытались, как ты говоришь, просто переписать, и другое, если с определённой целью.

— Исследования и у нас, и у американцев уже давно ведутся, вы не хуже меня знаете, — Ланская поёрзала в кресле, подставляя шею под поток тёплого воздуха, — с тридцатых годов, ещё с Гайдара. Внушить человеку, что он — совсем другая личность, не проблема, особенно если ему, как Соболеву, препарат введут, который мы в анализах обнаружили. И амнезию ретроградную вызвать, чтобы прежние воспоминания стереть — тоже. Только, во-первых, это рискованно, девяносто девять процентов, что на выходе овощ получится. И во-вторых, процесс это не быстрый, новая личность просто так не прилипнет. А у Соболева это за один день фактически произошло. Может, американцы какую-то прорывную технологию освоили.

— Это, Софья Николавна, не ты у меня, а я у тебя должен спросить, иначе чем там ваша резидентура занимается. Ничего странного ещё не подметила?

— Да. Зачем пересаживать, так сказать, новую личность, если можно старой внушить всё, что угодно, просто в нужный момент программа включится. А тут мы его сразу по несоответствию вычислили. Может, внимание хотят отвлечь от кого-то другого? Мы на Соболеве сейчас сконцентрируемся, все силы бросим на него, а настоящий шпион ускользнёт.

— Ну на той стороне океана тоже не дураки сидят. Это раз. И второе, силы мы бросить не можем, имей ввиду, товарищ Ланская, полностью то, о чём мы говорим, знают всего четыре человека — ты, я, председатель КГБ и генеральный секретарь. Остальные только части общего должны видеть, то, что им положено, и детали не складывать. Соболев — он как ниточка, за которую потянешь, и выйдешь на настоящую проблему. Как там американцы этих людей называют, которые заразились?

— Зомби.