Обойму монетами не набьешь

От первого удара Мангуст уклонился – просто отступил. Ему нужно было сообразить, что противопоставить непривычному оружию. И сообразил! Недостаток алебарды – пожалуй, единственный – в том, что она совершенно бесполезна в ближнем бою. Именно поэтому, кстати, в Средние века никто ею одной и не вооружался, всегда прихватывали с собой еще что-то короткое, типа кинжала. Этим сейчас и собирался воспользоваться Мангуст. Диверсант прыгнул, ткнул острием, тут же, уже немного приспособившись к непривычному оружию, попытался рубануть по ноге – Мангуст подставил шпагу, надеясь, что клинок выдержит. Он и выдержал. Ниндзя рубанул сверху. Тут и пришел ожидаемый Мангустом удобный момент – он шагнул не назад, а вперед, сблокировав лезвие шпагой. И оказался всего в метре от врага, то есть на дистанции, когда от его оружия проку было мало. Чуть сместившись влево, он, как на тренировке, влепил противнику ногой в грудь – с разворота, изо всех сил.

После такого удара, выполненного профессионалом, враг просто улетает – другого слова и не подобрать. Именно это и случилось с диверсантом. Алебарда полетела в одну сторону, а он в другую. И, к несчастью, не просто в другую, а как раз в ту, где ходил вдоль стены разъяренный ягуар.

– Мать твою! Не надо! – крикнул Мангуст, видя, что сейчас будет.

Но Аравак и не подумал его слушаться. С какой это стати? Огромный кот и так бы не стал какому-то постороннему подчиняться, а уж сейчас, когда он был до предела разозлен происходящим, и подавно.

Ниндзя летел прямо на ягуара. Тот зашипел, изящным движением уклонился и взмахнул правой передней лапой.

Когда Мангуст был маленьким, он любил пугать своего кота включенным пылесосом. Бедный Кузьма боялся его до умопомрачения, забивался в какую-нибудь дальнюю щель и сидел там безвылазно еще часа два после завершения уборки. Но в один прекрасный день Кузьма вдруг не испугался и решил принять бой. Это было перед Новым годом, когда кот долго ждал еды: ни у кого руки не доходили его покормить. И вот он уже почти дождался, уже достали кастрюлю с его едой – и тут пылесос. Ну как тут отступить. В общем, когда двенадцатилетний Андрей стал тыкать в морду коту щетку, тот так засветил по ней лапой, что толстая пластмассовая насадка треснула. А ведь это был всего лишь кот! Обычный домашний кот, в котором весу не больше четырех килограммов.

А здесь был ягуар. Весом в добрых полтора центнера. Самая крупная дикая кошка, после тигра и льва. Череп диверсанта лопнул, словно спелый арбуз, угодивший под колесо грузовика. Только брызги полетели.

– Да ты ядрена ж мать... – выдохнул Мангуст. – Да чтоб тебя и мать твою сучью, трижды и четырежды, через семь гробов да на пять шестнадцатых!

Как раз в этот момент с лестницы в холл выплеснулась целая толпа под предводительством Степана и Энрике. А из коридора выскочили один за другим еще четверо охранников и Тимохин с дочкой.

Зрелище им открылось весьма примечательное. Разбросанные по всему холлу окровавленные тела, ягуар, яростно рычащий и хлещущий себя хвостом по бокам, стоял над человеком, на плечах у которого какая-то каша вместо головы. И Мангуст – стоящий посередине со старинной шпагой в руке и яростно матерящийся.

– Что здесь произошло? – спросил Тимохин, выходя из-за спин ощетинившихся автоматами парней.

Мангуст замолчал. Выдохнул. Медленно досчитал про себя до десяти.

– Сейчас расскажу. И будем думать, что делать.

Начать рассказ удалось только минут через десять, когда все они спустились вниз, в гостиную. Эти десять минут ушли на то, чтобы раздать охране и слугам соответствующие приказы и вообще хоть немного сориентироваться в ситуации.

Надолго рассказ не затянулся – на то, чтобы описать происшедшее, у Мангуста ушло примерно столько же времени, сколько все эти события заняли, то есть минут семь, никак не больше.

– Ясно. Наши неизвестные доброжелатели наносят еще один удар, – сказал Тимохин, дослушав.

– Нужно срочно вызвать полицию! – в который раз заявил Энрике. Он пытался сделать это сразу после того, как обнаружилось побоище в холле, но Тимохин запретил, сказал, что сначала нужно разобраться, что к чему. Это было вполне логично, но управляющий все равно сидел, как на иголках – оно и неудивительно, ведь он, в отличие от русских, всецело попадал под юрисдикцию местных властей. А в доме как-никак образовалось пять трупов – не шуточки.

– Сейчас вызовем.

– Они же спросят, почему не вызвал сразу!

– Скажешь, я запретил. Или что тебе не сразу сообщили.

– Но...

– Хватит! Чем дольше препираемся, тем позже мы их вызовем. Итак, Мангуст, Степан, что скажете?

– Я думаю, что это не те, с кем мы имели дело до сих пор, – негромко сказал Мангуст.

– Да? Почему это?

– Из-за их профессионального уровня, – объяснил Андрей. – Это были асы, они почти ни в чем не уступали мне.

Степан поморщился, но ничего не сказал. А что тут скажешь, если не ты и твои ребята шефа защитили, а посторонний человек?

– Уверен? – коротко спросил Тимохин.