Обойму монетами не набьешь

– Респираторы! – крикнул Мангуст.

Все сгрудившиеся на крыльце, и русские, и испанцы, были предупреждены и готовы к этой команде. Они вытащили из карманов респираторы и приложили к лицам. А Мангуст швырнул вперед черный цилиндрик, за ним второй, третий. Из них тут же повалил густой желтый дым. Именно дым, ничего более опасного. Но и этого было достаточно. Передние ряды нападавших в несколько секунд наглотались дыма, стали кашлять, задыхаться. А задние струсили – ведь никто не знал, что это всего лишь дым, а не слезоточивый газ, например, или еще что посерьезнее.

– Вперед! – крикнул Мангуст. – К машинам!

Люди Энрике расступились, и вперед вышли Мангуст и русские секьюрити. Они встали клином, на острие которого находились Степан и Мангуст. Внутри оказались Тимохин, Света, Энрике и еще несколько человек.

На ступеньках крыльца Мангуст и Степан набрали разгон и врезались в толпу на скорости. Деморализованные, кашляющие индейцы бросились в стороны, а кто не успел, того отбрасывали. Вдруг какой-то тип в цветастой рубашке и джинсовых шортах завопил по-индейски, размахивая руками и указывая на них. Толпа качнулась, навалилась на русских.

«Ну, сволочь, зря ты высунулся, – подумал Мангуст, окинув крикуна быстрым, но внимательным взглядом. – Мы с тобой еще поговорим». В любой толпе всегда очень важно найти и нейтрализовать лидера; если это удается, то опасность резко снижается.

А пока приходилось плохо. Мангуст и Степан все еще двигались вперед, но уже медленно, как ледокол, продирающийся через торосы. Мангуст действовал технично и ловко – вот какой-то оскалившийся придурок пытается ударить его по голове доской. Легкое движение в сторону, доска летит мимо, резкий рубящий удар ребром ладони по запястью, кость трещит, придурок отшатывается с громким криком. Все, больше не опасен. Еще шаг вперед, с двух сторон одновременно лезут индеец и пожилой уже тип вполне европейской наружности. Дядя, ну тебя-то куда понесло? Мангуст чуть присел, влепил индейцу прямой под дых, а белого пнул по коленной чашечке. Потом успел вмазать в ухо вертлявому типчику, который пытался дотянуться до Степана ножом. Впрочем, Степан и сам неплохо справлялся. От могучих взмахов его кулаков народ так и разлетался. Ему, правда, и самому уже досталось, и не один раз, но пока не слишком опасно.

К машинам пробиться все-таки удалось. Но вот о том, чтобы в них сесть, и речи быть не могло – толпа опомнилась, навалилась по-настоящему, прижала горстку сопротивляющихся к автомобилям. Даже Мангусту приходилось трудно – каким бы крутым ты ни был, а против большой толпы драться трудно, простору мало, от ударов со всех сторон уворачиваться трудно. Хорошо хоть, что спина и бока были прикрыты товарищами. Но, в любом случае, продолжаться так долго не могло – еще минута-другая, и их сомнут. Значит, пришла пора доставать из рукава второй приготовленный козырь.

– Свет! – крикнул Мангуст. И сунул руку в карман. Через секунду в воздух полетела небольшая коробочка, мигавшая яркими радужными цветами. Красный… Желтый… Зеленый…

Мангуст зажмурился. Синий!

Вспышка была такая, что даже через сомкнутые веки довольно больно ударила по глазам. Каково пришлось бедным индейцам, смотревшим прямо на красивую, мигающую штучку, оставалось только догадываться. Мангуст знал одно – все они ослепли минимум минут на двадцать. Потом зрение вернется – эта коробочка была из «мягкого» списка, то есть из числа той спецтехники, которая не убивала и не калечила, а только временно выводила из строя. Такие примочки часто применяют, когда нужно часовых снять без крови.

Мангуст открыл глаза. Эффект получился даже лучше, чем он ожидал. Процентов восемьдесят нападавших с очумелым видом слонялись по улице, терли глаза, оглашали окрестности испуганными воплями. Ну да, они же не знали, что слепота скоро пройдет. Ничего, пусть немного побоятся, в следующий раз подумают, прежде чем кидаться на посторонних людей, не сделавших им ровным счетом ничего плохого.

Те, кто на свое счастье на вспышку не смотрел, тоже оказались деморализованными, вся агрессивность мгновенно испарилась.

– В машины! – крикнул Мангуст.

Захлопали дверцы, через несколько секунд все уже сидели на своих местах. Машины тронулись вперед – медленно, нужно было внимательно следить за тем, чтобы под колеса не угодил ни один из ослепших.

– Прорвались! – тихо сказал Тимохин, когда они подъехали к краю небольшой площади, на которой стояло здание суда.

– Не говори гоп… Эх, ну ядрена ж мать!

Из-за угла выворачивали еще несколько десятков человек – наверное, те, кто караулил у второго выхода из суда. Сейчас они перегородили дорогу. Машины встали – а что было делать, не давить же их?

Народ немедленно окружил машины. К счастью, ничего тяжелее пустых бутылок ни у кого не было, поэтому ничего особенно страшного сначала не произошло – машины пинали, в стекла колотили кулаками, но особого ущерба причинить не могли. Впрочем, было совершенно ясно, что это вопрос времени. А власти вмешиваться не торопились.

«Пора!» – подумал Мангуст.