Обо всем по порядку. Репортаж о репортаже

Ну и, конечно, не имеет права терять голову жур­налист. Это нелегко. Одно из двух: либо веришь свое­му глазу и разуму и на том стоишь, либо подпадаешь под посторонние влияния и в угоду им пишешь то, во что сам не веришь.

III

Следующий отрезок между чемпионатами мира был тоже содержательным. Киевское «Динамо», «чемпионившее» три года подряд, с легкой душой можно было считать командой, отвечавшей мировым стан­дартам по строю и характеру игры. Наблюдения не противоречили тому, что мы видели в заключитель­ных матчах английского чемпионата мира, она шла по главному фарватеру. И самое приятное состояло в том, что киевляне не меняли срочно тактическую «одежду» на английский манер, они пришли к ней самостоятельно, одновременно с лидерами мирового футбола, угадав ведущие тенденции. Интересные об­разцы игры, не повторявшие слепо масловско-киевский, а предлагавшие ее разновидности, показывали московские клубы «Спартак», «Динамо», «Торпедо», тбилисское «Динамо». Применялись варианты с двумя форвардами и четырьмя полузащитниками, с тремя форвардами и тремя полузащитниками, тактическая дискуссионность сохранялась и в обороне, то зонной, то персональной, то смешанной. Все это говорило о биении тренерской мысли. Не существовало разног­ласий в том, что игра непременно должна быть актив­ной, интенсивной, с щедрой тратой сил.

В те годы в устном общении частенько возникал вопрос: «Почему бы Виктора Маслова не назначить тренером сборной?» Такие назначения окружены тай­ной, как тогда, так и сейчас. Не знаю, примерялись ли к кандидатуре Маслова всерьез, хотя как было не вспомнить о нем, тренере трехкратных чемпионов страны? Если примерялись, то мне нетрудно предста­вить причину отвода.

Виктор Александрович был до мозга костей трене­ром-профессионалом, начисто лишенным дипломатич­ности, умения произносить обтекаемые фразы, ублаго­творять начальствующих лиц ни к чему не обязыва­ющими обещаниями: «Приложим все силы», «Все от нас зависящее выполним», «Уверен, ребята не подве­дут». Он слишком тонко осязал, угадывал футбол: общие, для него — пустые, слова ему претили, он до­верял реальным, живым обстоятельствам и ничему, кроме них. А как раз реальное мышление обычно тяготит, затрудняет, наводит скуку на тех, кто руково­дит издали, — дела толком не знают, удовлетворяются приятными, удобными словесными гарантиями.

Маслов терпеть не мог, когда его спрашивали: «Ну что, опять станете чемпионами?» или «Кубок, можно считать, ваш?» Он напускался на спрашивающего, гне­вно сдвинув черные брови: «Вы что, пустомелю из меня хотите сделать?! Вам известно, как наша команда будет выглядеть через два месяца? И как поведут себя противники, тоже знаете? И что вратарь наш не поско­льзнется, и наш бомбардир не порвет мышцу? Так вот, я, в отличие от вас, всего этого не знаю, и в словесные бирюльки играть не намерен. Поищите кого-нибудь другого — мастера болтать».

Я встречал многих, кто полагал его грубияном, путаником, с которым кашу не сваришь. Этот пере­полненный идеями тренер всем тем, кто под идеей понимает лозунг и реверанс, казался безыдейным. Та­кая была у него участь: с 1960-го по 1970-й, сделав для нашего футбола необычайно много, он слыл неудоб­ным, в лучшем случае его называли оригиналом, но и в этом отзыве сквозило отрицание.

Никогда не спрашивал его, хотел бы он трениро­вать сборную. Но видя, с каким пристрастием, как зорко он за ней наблюдает, как переживает неудачи, могу предположить, что руки у него чесались. Да и был он тогда в могучей силе, если кого-то шестиде­сятилетие и ограничивает, то к Маслову это не от­носилось.

На чемпионате 1970 года в Мексике, где Маслов снова, как и в Англии, был наблюдателем, он выбрал для себя подгруппу в Гвадалахаре, где играли коман­ды Англии, Бразилии, Чехословакии и Румынии, по- моему, намеренно, чтобы быть вдали от нашей сбор­ной. Он слишком хорошо знал, что вмешательство, подсказки ни к чему хорошему не ведут, он и сам бы их не потерпел. Ну и чтобы не огорчаться.

А тогда сложилась ситуация, которая как раз более всего огорчала Маслова. Сборная существовала сама по себе, поодаль от ведущих клубов. Игроки приходи­ли в сборную из клубов — динамовских Киева, Тбили­си, Москвы, из «Спартака», ЦСКА, но там линия их игры была другой.

Разговоры в журналистском кругу о том, что было бы славно Маслову поработать в сборной, возникали и из-за его человеческой колоритности, и из-за до­стижений на клубном поприще, но более всего они были реакцией на недоумение: почему сборная стоит особняком от клубов, выглядит отстающей, старооб­разной? Мы не знали, как объяснить, но это повторя­лось трижды.

На чемпионате 1958 года, где наша команда играла по общепринятым образцам, система четырех защит­ников, предложенная бразильцами, явилась новостью в равной мере для всех.

Четырех лет оказалось недостаточно, чтобы наша сборная перешла на эту систему — в 1962 году она осталась верна «дубль-ве».