Обо всем по порядку. Репортаж о репортаже

Когда сторонники старого футбола настаивают, горячась, что раньше на футбол охотнее ходили, оста­ется пожать плечами. Я исправно посещал стадионы в сороковые и пятидесятые годы, к которым принято относить зрительский бум. Телевидения тогда не было. И когда оно поселилось в доме, ходил столько же. Однако теперь, благодаря экрану, вижу футбола раза в три больше, чем в те благословенные времена. Ут­верждаю не вприглядку, подсчитал. И так у каждого, кто связал себя с игрой. До сих пор вспоминают матчи, нареченные историческими: ЦДКА — московс­кое «Динамо» (3:2) в сентябре 1948 года, сборных СССР и ФРГ (тогда чемпиона мира) в августе 1955 года (3 :2), — и берут в образец болельщицкий ажиотаж вокруг них. А видело их тысяч по шестьдесят на «Ди­намо», тогда как в наше время посмотрели бы милли­оны, а второй матч, надо полагать, вся Европа.

Футбол можно не признавать, не любить, не смот­реть, но от него никуда не денешься: в той или иной мере, хотя бы в полемическом неприятии, им задеты все. Было время, когда мне приходилось не без смуще­ния растолковывать, что значит — «писать о футболе», и я не был уверен, что понят: кто-то продолжал смот­реть на меня с подозрением, как на несерьезного, легкомысленного, если не на шалопая. Сейчас, пред­ставляясь «футбольный обозреватель», недоумения не встречаю — профессия признана, состоялась.

В общем, распространяться о переменах к лучшему, я бы сказал к грандиозному, в жизни футбола-зрелища даже неловко — все равно что ломиться в открытую дверь.

Но почему — «и хуже»?

Футбол с его правилами придуман людьми и им подчинен. Тем не менее я не в силах отказаться от ощущения, что он явление природы. Это же в самом деле поразительно, что мальчишки, едва начав ходить, принимаются бить ногами по мячу. И гоняют его среди берез или пальм, на асфальте, на песке, на снегу каждую свободную минуту. Им еще неведом стадион­ный футбол, а от мяча их не оттащишь. Диву даешься, как обходилась ребятня без футбола в прошлые века?

Гоняют мяч не как попало, а изловчаясь, с фокуса­ми и штучками, да заодно со своей партией, дружно, да соблюдая законы честности. Попозже, когда подра­стут, они вызубрят правила, которых придерживаются мастера, но и с малолетства им известно без подска­зок, что верно, а что подло в этой возне.

Футбол — зрелище, вокруг которого смыкаются не­мыслимые по количеству, невероятные по остроте сво­их переживаний аудитории,— в основе своей тот же, что и у мальчишек, как лес и подлесок, как дубы и желуди.

Да, мы желаем большому футболу дальнейшего процветания, но одновременно ревниво и строго при­глядываем, чтобы он не отклонялся от своей перво­зданности, естественности, нами высоко ценимых, ду­шевно нам близких. И неизвестно, на что мы безотказ­нее откликаемся: на движения игровые или душевные, человеческие. Написав «неизвестно», я думаю о том, почему в наше время, когда в таком фаворе всевоз­можные анкетирования, опросы, референдумы, в кото­рых берутся пробы общественного мнения по самым разным сторонам жизни, восприятие футбола не изуча­ется и о чувствах, которыми движима бессчетная ауди­тория, приходится гадать.

Многое другое, с чем мы в жизни сталкиваемся как зрители, подвержено моде, стареет, сходит со сцены, заменяется. Футбол модой, колебаниями вкусов не испытывается, и думаю — из-за своей естественности, природности. Он есть, и никуда не денешься. Удача английской выдумки прошлого века — в ошеломля­ющей простоте, общедоступности, безыскусственно­сти, что и позволило ей приблизиться к явлениям природы. Любое спортивное единоборство представ­ляет нам человека. Но футбол, как ни одна другая игра, не содержит в себе ничего исключительного, феноменального, условного, перед чем мы обязаны склониться в почтении и изумлении. Следя за футбо­лом, нам легче легкого подставлять себя на место игроков, понимать и про себя повторять их движения, а значит, и судить о них как о людях, таких же, как и мы сами.

Считается, что футбол могуч, укоренился, распро­странился и ничто ему не угрожает. Но ведь совсем еще недавно так же думали о воздухе, воде, почве, флоре и фауне. Не вижу ни малейшей натяжки в таком сопоставлении. Хищничество, корысть, бесхозяйствен­ность, раж администрирования, расхожие разбойничьи девизы «Победы любой ценой!», «Победителей не су­дят», «Отрапортуем, а там хоть трава не расти!» — все это сопутствует и футболу. Возьмется ли кто-нибудь спорить, что деятель, который втихомолку распоря­дился слить ядовитые отходы в реку, не того же поля ягода, что и постановщик неправедных футбольных успехов?!

Осенью 1986 года (дата необходима) редакция «Огонька», журнала, который, круто переменившись в тот момент, стал одним из наиболее читаемых, предложила мне написать о «самом-самом», что набо­лело. Выбор был, но долго я не думал. И написал статью «О лжефутболе». Ее напечатали в октябре, а в феврале следующего года появился обзор писем, полученных «Огоньком».

Нет нужды пересказывать ту статью, о лжефутболе речь уже шла.

Однако статья имела последствия и потому приве­ду ее окончание: