Обманы

— Я сделаю это сам.

Такси не было. Все еще шел дождь. Пройдя несколько кварталов, Гарт спустился в метро. Он стоял на платформе, отталкиваемый пассажирами, которые спешили войти в поезд. Воздух пах влажной шерстью. Он не торопился, поэтому отступил.

Он мог и ошибаться. У него не было доказательств. Ученые при помощи доказательств настаивают на очевидном. Наблюдение контролируется экспериментами, документами, проверками. То, что с ним случилось во время лекции, — это внезапный поток света, как будто распахнули шторы, ослепивший его. Все совпадает: он был уверен, что она — Сабрина.

В вагоне не было пустого места. Покачиваясь, Гарт стоял в переполненном проходе, держась за металлический поручень с ременной петлей, похожей — отметил он про себя — то ли на веревку палача, то ли на слезу. Она его одурачила. Она обвела его вокруг пальца. Ученого, скрупулезного исследователя, заслужившего международное признание за умение безупречно проводить эксперименты и вести научную документацию. И он даже не заподозрил, что живет с сестрой-близнецом своей жены. Спит с сестрой своей жены. Он закрывал глаза на ее ошибки, убеждая себя, что она старается сделать их союз более счастливым; он вечно оправдывал ее, позволяя дурачить себя. Снова и снова он помогал ей дурачить себя, помогал и одновременно любил ее. Идиот.

В вестибюле отеля он замедлил шаг. Наконец в переполненном лифте, который останавливался на каждом этаже, до него дошел весь смысл произошедшего, и он скорчился, как от удара в живот. Его жена умерла.

— Вы будете выходить?

Гарт увидел, что двери лифта открыты на его этаже и какая-то девушка придерживает их рукой.

— Да, — хрипло произнес он и, откашлявшись, добавил: — Благодарю вас.

Она проследила взглядом, как он неверной походкой побрел по ковровой дорожке.

— О вас кто-нибудь позаботится?

— Да, спасибо. — Нет. У него никого не было, но это касалось его одного. Его и Сабрины.

Перед дверью в их комнату он привалился к стене. Его трясло, было трудно дышать. Он стоял точно зажатый в ледяных тисках и ждал, когда уймется дрожь. Мимо него проходили постояльцы с удивленными лицами. Официант катил тележку с напитками и закусками. Гарт услышал, что за дверью зазвонил телефон и к нему подошли. Значит, она ждала его. Он должен увидеть ее. В конце концов, он мог ошибаться, хотя надежда была бесконечно мала и ненаучна. Он вставил ключ в замок и вошел. Сабрина, съежившись, сидела в кресле у окна. От света лампы ее волосы казались особенно золотистыми, а кожа бледно-прозрачной. Она выглядела хрупкой и уязвимой, и Гарт инстинктивно протянул к ней руки. Нет! Что-то остановило его, и он так и остался у двери, а Сабрина сказала:

— Звонил Рольф, интересовался, как ты.

Увидев выражение его лица, она замолчала. Сабрина догадывалась, что он знает правду. Она поинтересовалась, как он раскрыл это. Ее глупое поведение в лаборатории днем, какая-то другая ошибка или же просто аналитическое мышление все сопоставило? Какая разница? Было слишком поздно что-то менять.

Она была напугана, но вместе с тем почувствовала непонятное облегчение. Она не могла ничего объяснить. Она была не в состоянии признаться ему, но она хотела, чтобы он объяснил ей, она хотела уйти так, чтобы между ними осталась правда, а не нагромождение лжи…

Повисло тягостное молчание. Она колебалась, никто не решался произнести слов, которые бы навсегда изменили их жизнь. Наконец Гарт подошел к торшеру и включил его.

— Не надо недомолвок. У нас уже достаточно их было, не правда ли, Сабрина?

На этот раз ее имя прозвучало из его уст странно. Чужое имя. Чужое не для нее. Чужое для Гарта.

— Ну? — спросил он, в его голосе прозвучала отчаянная надежда на то, что он, возможно, и ошибается.

— Нет, — сказала она так тихо, что ему пришлось прислушаться. — Ты не ошибаешься.

— Сабрина?

— Да. Он резко развернулся и зашагал по комнате, не глядя на нее.

— Что это было, игра? Ты захотела немного поиграть в домохозяйку, тебе понадобилась уже созданная семья, простаки, которые подыгрывали бы тебе и позволяли дурачить себя? Жизнь в Лондоне была скучной, и поэтому ты велела своим богатым друзьям держать для себя позиции, а сама тем временем играла в бедность? Никакого разнообразия, не так ли, для того, чтобы время проходило более…

— Гарт, замолчи, пожалуйста, замолчи, это неправда! Ничто из этого…

— И профессор, строгий профессор старается и добивается благосклонности леди Сабрины Лонгворт, в то время как она одурачивает его. Величайшая глупость, которая только возможна.

— Пожалуйста, нет!

Он отбросил чемодан в сторону.