Обманувшая смерть

Обойдя весь небольшой церковный дворик, молодой доктор убедился, что среди прихожан Гааза нет. «Неужели он до сих пор в церкви? Как можно спокойно молиться, когда в городе творится такое?» Сам себя он называл «безбожником» и последний раз в храме был в детстве с Евлампией. Потом, живя в доме графа Обольянинова в Генуе, Глеб не сильно усердствовал в молитвах и церковь никогда не посещал. Граф, считая себя правоверным католиком, мальчика, крещенного в православной вере, ни к чему не принуждал и учителей Закона Божьего ему не нанимал. Шпиону нужен был ученый, разбирающийся в ядах, а не молитвенник и не богослов. По этой причине младший Белозерский был полностью невежествен как христианин.

Войдя в церковь, Глеб растерялся. Статуи святых, витражи на окнах, картины на библейские сюжеты, барельефы с изображениями крестного пути Христа – все это подавило его в первый миг. Входившие в церковь прихожане макали пальцы в чашу со святой водой и, преклонив перед алтарем колено, крестились. Молодой доктор подумал, что во время такой страшной эпидемии можно было бы и пренебречь какими-то правилами. Ведь холера морбус передается именно через воду! Макнул пальцы в общую чашу с водой – вот и смерть. «Надо бы подсказать Федору Петровичу, чтобы со святой водой покамест повременили», – подумал он и в тот же миг увидел Гааза. Знаменитый доктор стоял у статуи какого-то святого, положив руку на его гипсовую ступню и, по всей видимости, молился. На святом была коричневая францисканская ряса, в одной руке монах держал лилию, в другой – раскрытую книгу, на которой сидел младенец Иисус.

Наконец, Федор Петрович перекрестился, со скорбным видом обернулся и, заметив молодого доктора, удивленно поднял брови.

– Как хорошо, Глебушка, что ты здесь! – по обыкновению тепло, с улыбкой, произнес он. – Я вот молился святому Антонию Падуанскому, просил его за всех страждущих, чтобы он помог нам, умолил Господа Бога избавить нас от этой напасти…

– Я был у вас в больнице… – не найдясь что ответить Гаазу, взволнованно начал Глеб. – Мы с Иоганном давно не получали от вас вестей…

– Святой Антоний исцелял самых безнадежных больных своими молитвами, – словно не слыша Глеба, продолжал Федор Петрович, напоминая слегка помешанного человека, – он даже воскрешал мертвых детей. Нет ничего более страшного в этом мире, чем смерть ребенка…

Гааз неожиданно замолчал и, опустив голову, присел на скамью, словно ноги отказались его держать. Сегодня ночью в Старо-Екатерининской больнице умер от холеры мальчик двух лет от роду, и мать помешалась от горя. Глеб видел, как санитары запихивали несчастную в специальную карету с решетками, чтобы везти ее в Преображенскую лечебницу, к Саблеру. Женщина из последних сил вырывалась и умоляла отдать ей ребенка.

Белозерский сел рядом и, воспользовавшись паузой, осторожно спросил:

– Как себя чувствует доктор Штайнвальд?

– Густав Карлович умер четыре дня назад, – ровным голосом сообщил знаменитый доктор, – я не смог ему ничем помочь, он уже был при смерти. Вчера днем мы его здесь отпевали…

– Господи! – Глеб закрыл ладонями лицо.

– Поплачь, Глебушка! – ласково посоветовал Федор Петрович. – Церковь для этого самое подходящее место. Ведь в больнице нам никому нельзя показать своих слез.

– Густав Карлович был моим детским доктором, – убрав от лица ладони, сообщил Глеб. По его щекам катились слезы. – Он привел меня к Гильтебрандту. Если бы не Густав Карлович, я бы сейчас не сидел тут, рядом с вами, а гнил где-нибудь под забором.

– Во всем Божий промысел… – заключил Федор Петрович.

Уже во дворе они обсудили события последних дней и успешное лечение больных в Университетской лечебнице с помощью введения им в вену солевого раствора. Оказалось, что записка Гильтебрандта-младшего до Гааза не дошла и он был в полном неведении.

– Ваше с Иоганном открытие должно остановить эпидемию! Это прорыв, Глебушка! Новое слово в медицине! – ликовал знаменитый доктор. – Сегодня же начнем делать вливания в Старо-Екатерининской больнице. Я попрошу генерал-губернатора назавтра спешно созвать расширенный Комитет по холере, на котором Иоганн расскажет о новом методе лечения. И пусть только попробуют эти светила медицины что-нибудь нам возразить!

Федор Петрович был настроен решительно. Он не шел, а бежал к извозчику, так что Глеб едва за ним поспевал.

– Я с самого начала верил в вас, ребятушки! Ах, какие молодцы! – не переставал восторгаться Гааз. – Помнишь, я сказал, что не случайно совпал возраст: твой, Иоганна и того несчастного студента, ставшего первой жертвой заразы? Такие вещи не бывают случайными. Солевой раствор в вену! Гениально и просто! Это как раз то, чего всем нам так не хватало для борьбы с холерой!

Перед тем как сесть в карету, Федор Петрович порывисто обернулся к Белозерскому и сказал: