Обманутые иллюзии

Они тихо пересекли просторную гостиную. Здесь чувствовался сладкий запах цветов и легкий, угасавший аромат женских духов. Вспоминая план, Макс направился на кухню и к двери, которая вела в цокольный этаж.

– Почему…

Макс покачал головой и спустился вниз. На стенах были панели из темной сосны. В центре основной комнаты стоял бильярдный стол, вокруг него – гири, штанги, тренажеры. Одну стену украшал дубовый бар.

– Комната для отдыха, – прошептал Макс. – Это должно нравиться ее мужчинам.

– Она что, держит свои драгоценности здесь, внизу?

– Нет, – от такого предположения Макс хихикнул. – Но здесь распределительный щиток. В ее сейфе есть таймер, очень сложной конструкции, и его трудно будет обмануть. Но конечно, если выключить ток…

– То сейф откроется.

– Точно, – Макс открыл дверь в хозяйственное помещение. – Посмотри, как удобно, – сказал он Люку: – Все с аккуратными надписями. Библиотека, – он щелкнул выключателем. – То, что нам надо, – улыбаясь, он повернулся к Люку: – Люди очень часто прячут сейфы среди книг. Это интересно, не правда ли?

– Ага, – его руки в перчатках вспотели.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как в первый раз, когда мы с Аннабель завалились на заднее сиденье, – услышал Люк собственный ответ и жутко покраснел.

Макс быстро прикрыл рукой рот, но не смог сдержать смеха.

– Да, да, – наконец выговорил он. – Очень удачное сравнение, – повернувшись, он пошел первым вверх по лестнице.

Сейф действительно оказался в библиотеке, за великолепной картиной О'Киффа. С отключенным таймером открыть его оказалось так же просто, как решить детскую головоломку. Макс сделал шаг назад и поманил Люка.

От отца к сыну, гордо подумал он, когда Люк достал из сейфа шкатулки с драгоценностями. Узкий луч его фонарика осветил камни, когда Л|рк откинул все крышки.

Они были великолепны. Только это Люк и смог подумать, глядя вниз, на россыпь искр, сверкавших в оправах из золота и платины. То, что в первый момент он не подумал об их денежной стоимости, было очень приятно для Макса.

– Подожди, – Макс приблизил свои губы к уху Люка. – То, что блестит, часто оказывается имитацией, он достал лупу из кармана на поясе, передал фонарик Люку, а сам осмотрел драгоценности. – Прекрасны, – вздохнув, прошептал он, – просто прекрасны. Как я и говорил, у Эльзы превосходный вкус, – он закрыл сейф и поместил обратно картину. – Стыдно вот так оставлять О'Киффа. Но кажется, это справедливо. Как ты думаешь?

Люк стоял, держа в руках изумруды на много тысяч долларов. И усмехался.

10

Чтобы удавался всякий обман, считал Сэм, нужно найти самое слабое звено в цепи. За короткое время, проведенное в труппе Нувеля, он всегда готов был выполнить любое поручение, подобострастно улыбался и постоянно держал наготове какое-нибудь льстивое словечко. Он сочувственно внимал рассказу Лили о детских годах Люка и завоевал ее сердце, сочинив историю об умершей матери и жестоком отце. Эта история удивила бы его родителей, которые скромно жили в Блумфилде, штат Нью-Джерси и за те шестнадцать лет, что сын прожил с ними под одной крышей, ни разу не подняли на него руку. Сэм ненавидел пригород, в котором жил, и по причинам, вызвавшим недоумение у его тихих, трудолюбивых родителей, презирал их, их образ жизни и скромные потребности.

Будучи подростком, он не раз приводил в смятение родителей своим вызывающим поведением, а то и бунтом против них. Первый раз Сэм угнал родительскую машину в возрасте четырнадцати лет. Он направился тогда в Манхэттен. И достиг бы цели, если бы не отказался заплатить за въезд в туннель. В Блумфилд он вернулся в сопровождении полицейских, вел себя дерзко и ни в чем не раскаивался.

Сэм стал специалистом по части мелких магазинных краж. Он воровал наручные часы, бижутерию, косметику, затем аккуратно укладывал все это в некогда украденный кожаный чемоданчик, после чего продавал со скидкой одноклассникам.

Два раза он совершал налет на здание школы и учинял там разгром, получая удовольствие от разбивания окон, порчи водопроводных труб. Сэм при этом был достаточно осторожен и не болтал о своих похождениях. Ему удалось обаять учителей, и они ни разу даже не бросили подозрительный взгляд в его сторону.

Дома Сэм был настоящим хулиганом и регулярно доводил мать до слез. Родители знали, что он крадет у них. То двадцатка из бумажника исчезнет, то безделушки какие-нибудь, а то и ювелирное изделие. Они никак не могли взять в толк, почему Сэм считает, что вынужден воровать – ведь они неплохо обеспечивали его. Они не знали, что их сын ворует не потому, что ему это так уж нравится. Просто ему доставляло особое удовольствие причинять боль другим.

Он отказывался ходить на разъяснительные беседы, а если иногда родителям и удавалось затащить его к психиатру, то он просто угрюмо сидел и слушал, не вымолвив ни слова. Сэму было шестнадцать, когда мать ответила отказом на его просьбу покататься на ее машине. Сэм же ответил ударом, рассек ей губу и посадил фингал под глазом. Затем молча взял ключи от машины, вышел из дома и уехал.