Обмануть судьбу

И вот, наверное, часу не прошло – небо уже светлеть начинало потихоньку – слышу, плеск доносится из тумана. А потом смотрю, и впрямь лодка плывет. Ночь, тишина, туман, лодка эта, на носу мужик в какой-то хламиде, в противогазе – я уж решил, грешным делом, что это перевозчик мертвых душ за нами явился. Поближе подплыл, и видно стало – сделано суденышко из двух покрышек автомобильных, обтянутых чем-то непромокаемым. А сзади еще один человек сидит, гребет. Федор мигнул несколько раз фонариком – и с лодки мигнули ему в ответ. Пристала к берегу лодка, и вылезли те двое. Один, плечистый такой, с Федором за руку поздоровался. А другой, невысокий, худенький, так обрадовался, видно – прямо на шею кинулся ему. И говорит им Федор – объясните другу моему, как отсюда до метро добраться. И ко мне – мол, один ты обратно пойдешь, а я своих уже встретил. Я ему позавидовал даже. И тот, плечистый, мне рассказал, как в метро попасть, – там и правда недалеко совсем оказалось. Мы, когда по шпалам шли, чуть ли не мимо входа в метро проходили, только я-то не знал этого, а Федя – тем более. А спросить, сам понимаешь, не у кого было. Но Лодочник нормальным дядькой оказался, толковым. Даже рассказал, кого на Площади Ильича спросить и что сказать, чтоб не сомневались, что я свой. Обидно даже было, что вот, свела судьба с самим Лодочником, а лица его я так и не видел, в маске разве разглядишь?

– Да он и не любит светиться-то особо, – поддакнул Крот.

– А напарник его говорил что-нибудь? – тихонько спросила Искра.

– Нет, молчал все время, от Феди не отходил. Федор ему говорит: «Это ты, я так и знал, что найду тебя. Видишь, я с вами теперь». Мне вообще показалось, это девушка была.

– Конечно, девушка, – кивнула Искра и улыбнулась.

– Я Феде задним числом даже погоняло придумал – Стрелочник, – похвастался Айрон. – Так меня впечатлил этот рассвет на шпалах. Если еще доведется увидеться – расскажу ему.

Им пришлось на несколько дней задержаться на Площади Ильича – у Искры наступило что-то вроде нервного истощения, она еле могла поднять голову от подушки и так несколько дней и пролежала пластом в местном лазарете. Крот носил ей еду и чай, развлекал местными слухами – об огненном вихре, который вдруг возникает в туннеле словно бы из ниоткуда, сжигая все живое на своем пути, и исчезает так же внезапно. О призраке шахидки, которая ходит ночами по станции, заглядывает в лица спящих детей, ищет своего погибшего сына. О том, как в туннеле мерещатся путникам вдруг сладкозвучные женские голоса, заманивают куда-то еще глубже под землю. Об аномалии на Дубровке и о том, как из подмосковного бункера пришел сюда умирающий со своим сыном – и здесь чудесным образом исцелился.

Крот рассказал Медному о встрече с Мясником. И на следующий день тот поведал, что недалеко от Волгоградки, по словам местных, был до Катастрофы какой-то колбасный комбинат. И после Катастрофы оттуда еще долго долетал жуткий запах. Местные туда не ходили – далековато, а вот с Волгоградки кто-нибудь наверняка наведывался, колбаса-то в первые дни еще испортилась, конечно, но там ведь и консервы были. А когда узнали, что там развелись особенно жуткие и агрессивные мутанты, люди знающие стали поговаривать, что это неспроста, что комбинат-то был построен на месте прежних городских скотобоен, оттого и аура такая у этого места тяжелая. Про Мясника здесь никто ничего не слыхал, но рассказу не удивились. Скорее всего, как полагали местные, он не с момента Катастрофы там сидел, а забрел со своей женой уже гораздо позже, возможно, отбился от какой-нибудь банды, а уж на развалинах комбината у него крыша и поехала окончательно.

Через несколько дней Искра, наконец, поднялась с постели и сразу стала говорить о возвращении на Красную линию, хотя Крот просил ее не торопиться. Он, конечно, тяготился вынужденным бездельем, но понимал, что, когда девушка вернется к своим, у него практически не будет возможности повидаться с ней. Конечно, он сможет с чистой совестью отчитаться перед своим руководством – основную задачу он выполнил, рискуя собой, за девушкой проследил и даже доставил ее обратно в большое метро в целости и сохранности, что явно не входило в планы товарища Москвина. Но как только она вновь окажется на Красной Линии, он уже не сумеет ее охранять. На этом его миссия кончается, и если ее снова решат услать куда-нибудь или устранить, он уже не сумеет вмешаться.

Здесь, на Площади Ильича, он чувствовал себя не в своей тарелке. Станция была достаточно ухоженной, чистенькой, здесь преобладали клерки, торгаши и военные. На них с Айроном поглядывали с уважением, но и с опаской, как на пришельцев из другого племени. Представители местной администрации пытались заинтересовать его своими проектами – как он понял, речь шла о разведке пролегавших неподалеку железнодорожных путей, стоящих поблизости поездов. Обещали неплохо заплатить, но Крот вежливо отказался. Айрон тем более не хотел об этом слышать.