Обман зрения

— Как облупленных. Каждое новое лицо — это событие.

— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Роберто Мади?

— О Бобе Мади? Конечно. Я как раз с ним говорила, когда вы вошли. Так это с ним вы ужинаете?

Меня бросило в жар. Как же я не догадалась?

— Да, — ответила я, стараясь не выдать своего волнения.

— Ну и хитрюга этот Боб, никогда ничего не скажет. Он постоянно торчит у нас. Каждый божий день сидит в баре, пока мы не закроемся. Вы его знакомая?

— Не совсем так. У нас просто общие друзья.

— Ну и ладно. Дайте мне знать, когда спуститесь вниз, я вам его покажу, — сказала она, закрывая за собой дверь.

Я распаковала вещи, приняла душ и переоделась. Потом взглянула в старое мутное зеркало на двери платяного шкафа. На моем лице не было следов страха или дурных предчувствий. Преисполненная важности своей миссии, я покинула комнату, не очень представляя, как и что скажу Роберто Мади. Спускаясь по лестнице, я чувствовала легкий озноб. Вероятно, это дух Кассандры реял где-то рядом, направляя и защищая меня от напастей.

Салли куда-то отошла, поэтому мне пришлось идти в бар одной. Я увидела большую комнату, украшенную ковбойской символикой и индейскими поделками и слабо освещенную старинными газовыми лампами, к которым было подведено электричество. В углу тихо играл музыкальный автомат. За круглыми столами, накрытыми скатертями в красно-белую клетку, сидели немногочисленные посетители. Я села и, прикурив от свечи, стоявшей в середине стола, посмотрела по сторонам.

У длинной дубовой стойки стояли четверо мужчин, среди которых я сразу же узнала мужа Кассандры. И не потому, что уже видела его рядом с Салли или представляла именно таким. Нет, просто что-то подсказало мне, что это он.

Мади повернулся и посмотрел на меня. Я поняла, что Салли уже успела рассказать ему о нашем разговоре. Отступать было некуда. Я улыбнулась.

На вид ему было лет сорок пять, хотя из газет я знала, что он старше. Среднего роста, с густыми темными волосами, гладко зачесанными назад, он был удивительно красив. Тугие синие джинсы и клетчатая рубашка, низко расстегнутая на груди, подчеркивали стройность подтянутой фигуры. В молодости он, вероятно, был неотразим: черные сверкающие глаза, прямой нос и мужественный рот с резко очерченными губами. Смуглая оливковая кожа выдавала его южное происхождение — так мог выглядеть испанец, итальянец и даже араб. В нем была какая-то первобытная дикость. Он двинулся ко мне, держа в руках стакан. Дойдя до моего стола, он какое-то время стоял молча, пристально глядя на меня, и наконец спросил:

— Мисс Кроуэлл?

Я почувствовала легкий акцент, о котором говорил Гарри. Кивнув, я жестом пригласила его сесть за стол.

— Мистер Мади?

Я протянула ему руку. Он пожал ее, задержав чуть дольше, чем того требовала необходимость, и все так же пристально глядя на меня. Наступило неловкое молчание.

— Итак, — уверенно начала я, — вы Роберто Мади.

Он усмехнулся:

— Давно меня так никто не называл.

— Как?

— Роберто.

— А как же вас называют?

— Боб. А вас как зовут?

— Фейт.

— Рад познакомиться, Фейт. Вы будете что-нибудь пить?

— Бокал красного вина, если можно.

— Здесь лучше взять бутылку. Так безопаснее. Разрешите мне.

Встав из-за стола, он отправился к бару, дав мне возможность собраться с мыслями. Судя по акценту, он итальянец, но я могла и ошибаться. Вблизи он оказался гораздо приятнее, чем на первый взгляд. Подкупающие манеры, масса обаяния.

Мади вернулся с открытой бутылкой и, сев за стол, налил нам по бокалу.

— Будем здоровы! — провозгласил он, поднимая свой.

Я тоже подняла бокал, мы чокнулись и выпили до дна. Вино меня приятно согрело, но на голодный желудок сразу ударило в голову.

— Ну как вам? Немного кисловато?

— Нет. Вполне приличное.

— В этих местах вино очень посредственное. Здесь не знают, что надо выбирать, потому что вообще не любят вина. Вот пиво — другое дело. А где же мистер Питт?

— У него умерла собака, и он не смог приехать.

— Весьма печально.

— Да, для Гарри это настоящее горе. Мистер Спенсер — так звали его собаку — был для него как ребенок. Он совсем убит.

— Я его понимаю. Моя жена любила животных больше, чем людей. Она считала, что только им можно по-настоящему доверять. Мне кажется, она была права.

Он говорил с обезоруживающей прямотой.

— Когда вы говорите о жене, вы имеете в виду Кассандру? — чуть поколебавшись, спросила я.

— Да, Сэнди.

— Вы называли ее Сэнди? Ее мать зовет ее Кэсси.

— Для меня она Сэнди, — твердо сказал Мади, глядя на меня в упор. — Извините, что я на вас все время смотрю, но вы так похожи на нее.

— Правда?

Я заерзала на стуле, нервно потягивая вино.

— Сколько вам лет?

— Тридцать девять.

Он искренне удивился.

— Я дал бы вам не больше тридцати двух, честное слово.

— Когда люди говорят «честное слово», я точно знаю, что они лгут.

— Но ведь вам нравятся лгуны? — чуть насмешливо спросил он. — А я говорю вполне искренно.

Я не удержалась от улыбки.

— Значит, вы сейчас работаете у Фрэнсис, — продолжал он, наливая нам еще вина.

— Да. Она заказала мне расписать танцевальный зал. Я работаю в технике оптических иллюзий.