Обломки тысячи миров (СИ)

“Главное вести диалог. Главное договорится. Илиас Пресветлая, если удастся решить дело миром, пойду в дипломаты.”

Одновременно с лихорадочными мыслями, я, стараясь сохранить на лице вежливость а в голосе спокойствие, предложил:

-Я был бы вам премного благодарен, уважаемая, если бы вы согласились вывести меня из этих пещер.

Презрения на ее лице немного, самую малость убавилось и она, а улыбка чуть-чуть потеплела. Особой разницы это не играло, ибо мамоно все так же фонтанировала презрением, но для себя я посчитал это добрым знаком.

- Ты хотя бы вежлив и знаешь свое место, человек. Я могу вывести тебя на поверхность.

“Ура! Теперь главное не запороть диалог!” - Но прежде чем я успел додумать мысль неизвестная мамоно продолжила:

- Впрочем, возможно, ты желаешь стать моей игрушкой?

Я буквально титаническим усилием удержал себя от крика ужаса, не позволив даже тени моего омерзения проступить не лице. Стараясь сохранять, как можно более вежливый тон, я с достаточной твердостью произнес:

- Прошу прощения, но я не чувствую себя готовым на такой поступок.

“Она же вроде бы адекватна, да и сам я явно не в ее вкусе. Есть вероятность, что мой отказ ее не разозлит, и она не возьмет свое силой”. - Кажется последняя мысль все же проскочила на моем лице, ибо прежнее презрение вернулось в полном объеме. Хотя тут мог сыграть роль и мой отказ.

- О, как скажешь. Но если ты будешь достаточно униженно меня умолять, то я соглашусь тобой попользоваться.

“Ясно, она либо невероятно самоуверенна, либо столь же невероятно глупа. Или же она сошла с ума. Все это не важно - она согласилась меня вывести, а значит я буду жить”.

Заставив себя посмотреть ей в лицо, я молча кивнул.

В ответ на мой кивок, что-то проснулось в глубине ее огромного глаза.

***

Я хочу быть ее игрушкой.

Это очевидно. Пусть ее тело и вызывает у меня омерзение, но сама идея сильной, властной мамоно, что использует меня так, как пожелает, невероятно притягательна. Стать бесправной вещью, которой она владеет. Словно комод, или интересная книга. Перестать быть собой, перестать быть свободным человеком, став взамен чужой собственностью. В этом была какая-то непонятная, но всепоглощающая притягательность. Я жажду этого. Я хочу стать ее. Полностью и до конца.

Я хочу чтобы меня изнасиловала мамоно.

Быть лишенным воли и чести. Позволить ее прекрасному и одновременно отвратительному телу делать со мной все, что она пожелает. Я мечтаю о том, чтобы она взяла меня. Взяла против моей воли, взяла решительно и совершенно не интересуясь моим мнением. Я для нее никто. Я должен быть никем. Всего лишь игрушка, которой она забавляется. Пусть она меня изнасилует.

Ее тело очень меня возбуждает.

Большая грудь. Я хочу ее коснуться. Крепкие бедра. Я жажду их прикосновений. Я хочу…

Одноглазые девушки невероятно сексуальны.

Этот глаз. Он такой…

Меня возбуждает ее слизь.

Да!

Быть перемазанным ее слизью это прекрасно.

Эта слизь! Хочу коснутся!

Я жажду быть связан ее щупальцами.

Связан…

Я желаю быть использованным одноглазыми мамоно.

Один глаз…

Я хочу ее.

Я хочу ее.

Я хочу ее.

Я хочу ее.

Я хочу ее.

Я хочу ее.

Я хочу ее.

Я хочу ее.

***

Она приняла меня. В тот миг, когда я, упав на колени начал умолять ее сделать меня своей игрушкой, я ничего не боялся больше чем ее отказа! Я хотел ее. Хотел быть ее. Хотел отдать ей все что имел, всего себя.

И она приняла меня.

Она сношала меня прямо на голом камне пещеры, едва успев стянуть с моего тела одежду, успев испачкать ее своей слизью. Мне было плевать. Я был даже рад, тому что ее слизь останется со мной. Единственное о чем я волновался, так это о том, что те грязные тряпки недостойны ее прекрасной, скользкой, такой возбуждающей слизи.

Она спеленала меня обнаженного своими щупальцами, а после, тесно прижавшись к моему телу, насадила себя на мою плоть. Я кончил в тот же миг, но ее многочисленные глаза вспыхнули, и я стал вновь полон сил.

Потом я лежал на спине, а она возвышалась надо мной, словно наездница, объезжающая жеребца.

После она вновь укутала меня своими щупальцами, прислонив мою голову к своей груди. Я смутно помню как облизывал все ее тело, зато намертво сохранил в памяти непреодолимо блаженственный вкус ее кожи.

Я уснул, или, если уж говорить правдиво, потерял сознание от усталости, где-то парой десятков оргазмов спустя.

Даже во сне перед моим взором стоял ее огромный глаз.

***

- Ну вот твой выход, Нован. Я редко здесь бываю, но твой город, кажется, недалеко.

С превеликим трудом оторвав взгляд от бесчисленных глаз моей возлюбленной, я выглянул в просвет между скалами. Вдалеке и вправду было видно стены моего родного города. Светило солнце. Я вышел на поверхность, но сердце мое осталось там, в тех пещерах, в сияющем тысячей кристаллов подземном гроте, во множестве глаз моей возлюбленной.

- Спасибо, Рилсолосс. - Ее имя слетает с моих уст сладкой музыкой и никогда в жизни я не слышал имени прекрасней. - Я обязательно вернусь к тебе. Нужно только все уладить.

- Я верю. Куда же ты от меня денешься, моя игрушка.