Обломки тысячи миров (СИ)

Наконец-то завершив все приготовления, девушка оседлала свой новый футон и начала скакать на том, словно в последний раз в жизни. Именно за это она и любила играть с чужими умами. Это непередаваемое блаженство тела, которое так жаждет ласк, и разума, который осознает, что ее партнер полностью, полностью в ее власти. Именно ради этого, как считала Анко, и стоило жить!

С диким воплем, в котором смешалась гордость очередной победы, экстаз сокрушительной силы оргазма, блаженство омываемых эндорфинами напряженных мышц, Митараши Анко кончила в первый за этот вечер раз.

Но отнюдь не в последний.

Вот уж точно не в последний.

Комментарий к Жестокая Коноха. (Анко Митараши/Наруто Узумаки)

Анко: http://vseonaruto.ru/wp-content/uploads/2012/03/anko1.jpg

Развратная Анко: https://cdnio.luscious.net/DirtyOldMan/531/lusciousnet_lusciousnet_anko-mitarashi-nude-body_1656301489.jpeg

========== И жили они долго и… (Человек/Злобоглазка) ==========

[От Авт. Небольшая зарисовка по миру Энциклопедии Девушек Монстров. Я и забыл о ней, писалось, если что, вместе с “Последним приключением”.]

Я обожаю тайны. Пожалуй, для меня нет ничего более занимательного, нежели узнать что-то доселе мне неведомое, открыть завесу, что скрывала истину, понять суть сокрытого. О да! Я люблю тайны!

С раннего детства я научился читать и писать. Сын городского писаря, я не имел другого выбора - нужно было помогать отцу с бумагами. В отличии от большинства мальчишек, учеба была мне не в тягость. Именно тогда, когда я прочел свою первую книгу и родилась эта ужасная, съедающая душу страсть - тайны. То что неведомо.

Сначала это были книги. Отец нарадоваться не мог своим сыном, который поглощал их с завидной иным взрослым грамотеям скоростью. Когда окончились художественные романы, пошли в дело стихи, после них старые дневники, купчие, записки - все то, что со временем скапливаеться в доме любого писаря. Мне все равно было, что читать, главное, чтобы это было чем-то неведомым.

Став старше, я немного отошел от чтения и стал исследовать родной город, залезая во всяческие доступные и не очень места. Думаю, отцу вновь стало бы плохо с сердцем, узнай он, где меня, временами, носило. Я не был особо общительным парнем, и, в другой ситуации, это могло бы стать для меня проблемой - одинокий, худой и нескладный, я был идеальной мишенью для насмешек. От становления изгоем меня спасло высокое положение отца. После первого же раза, когда я вернулся с разбитым лицом, тот страшно разозлился, и спросив у меня лишь одно - “Кто?” - ушел разбираться с проблемой. Выросшему вдали от сверстников, мне были чужды всяческие неписаные правила, вроде того, которое запрещает “правильным” ребятам жаловаться родителям. На следующее утро четверо зареванных ребятишек сквозь слезы просили прощения за свое поведение. Я не держал на них зла. Я вообще всю жизнь был на удивление миролюбивым. Стоит ли говорить, что после подобной демонстрации власти, хоть и не моей, меня больше не тронули и пальцем. Полагаю, меня сторонились и не хотели общаться, этакая месть за ябедничество. Увы им, но я этой мести тогда даже не заметил.

Весь город был мною изучен довольно быстро. Я даже случайно нашел место нахождения склада с контрабандным товаром. То, что товар контрабандный, я узнал только от отца. А то слушая, как он жалуется, что стражники уже месяц не могут найти откуда в город попадают демонические фрукты, я не долго думая ответил, что, мол, чего же искать-то? Они же на складе в нижнем районе города, прямо в коробках лежат. Дураком был. После долгого, очень долгого допроса, который начинался с вопроса, а откуда я вообще знаю как выглядят эти фрукты (между прочим, трактат “О зельях запретнейших” отец сам забыл положить обратно под замок), и заканчивался тем, что у меня требовали ответ на то, какого демона я вообще забыл в том районе, все разрешилось относительно неплохо. Отец тогда куда-то ушел, город еще месяц бурлит оттого, что арестовывали пособников мамоно, которых в инфраструктуру моего родного Трехозерного проникло неприлично много, а меня пол года держали под замком, и даже на улицу выпускали всего на пару часов в день. Ах да! Отец получил какую-то доверительную грамоту, прямиком из рук главы местной Церкви Илиас. И, как мне кажется, не только грамоту.

Это я все к чему веду? Я всегда и везде искал тайны. И, похоже, нашел ту, которую лучше бы не искал.

***

Я знал, что под островом есть катакомбы. Знал и о том, что они не слишком обширны. Под этим “не слишком” я подразумеваю, что я смог изучить их от конца, до конца еще двенадцатилетним мальчишкой (слава Ордену, который и вычистил эти катакомбы, что я тогда не встретил ни одной мамоно). Я бы ни за что не полез в них еще раз - во первых мне уже не двенадцать, а двадцать и грязь на одежде меня не украсит, а во вторых, мне не были интересными места, которые я уже изучил. Ну ладно, последнее не совсем верно, я иногда все же спускался сюда, побродить по тоннелям, но тогда на мне была не праздничная одежда.