Никки посмотрела подруге в лицо с хмельным оскалом.
– Калли, милочка, я бы никогда не предала любимого мужчину! Я чмо, я конченая мразь. Как дочь, сестра и подруга – я полное ничтожество. Но как женщина… Нет. Я так гадко не поступлю! Ты – дура! Судьба подарила тебе такого парня! Пусть хоть и замухрышечного, но, блин, чертовски любящего тебя! Да если бы у каждой телки был свой Руди Фокс, не существовало бы этой женской депрессии, бабской озлобленности на весь мир, всех наших самочных страданий! Это ж такое счастье, когда тебя любят! И как же паршиво, когда это ни хрена не ценят!
Подкрепившись еще одной дозой спиртного угощения, Калли сказала:
– Никки, ты всерьез считаешь, что имеешь право осуждать меня?
– Да у меня вообще никаких прав нет, что ты! Ни осуждать, ни любить и быть любимой! – взорвалась Дилэйн. – Вот мы и вернулись к началу нашего разговора: ты – ангел во плоти, а я злейший демон! Изменила, поди, с одним из тех парней, с которыми ты ко мне «в гости» приходила? – Калли быстро кивнула. – Банальненько. И уж точно вы с тем заморышем перед этим назюзюкались знатно? Знакомо… Ты призналась Руди?
– Нет… и не буду. Зачем?
– Действительно, зачем?
– Ну что это изменит? Не лучше ли сохранить все в тайне? Я ничего не исправлю этой гнусной правдой, сделаю ему еще больнее. Да и потом… может, он тоже нашел кого-нибудь себе в Рэкки? Откуда я знаю? Мы столько не виделись…
– Ну, молодчина ты, Калантия Лаффэрти. Сама обосралась, а виноватым несчастного паренька хочешь сделать. Я бы тоже скорее на кого-нибудь свою вину скинула, чтобы обелиться. Мы, предатели, одинаково мыслим. Каково же тебе в моей шкуре, душенька? Мерзко, да? А ты раньше была борцом за справедливость, хочу тебе напомнить. Ведь ты же всегда велеречиво учила меня жизни, морали, попрекала за всякие оплошности. Как там говорится: в чужом глазу соринку видим, а в своем бревна не замечаем? Так у тебя, Калли, не бревно, а целый, сука, сосновый лес!
Невыносимо было это слушать. Уже и алкоголь не помогал. Уйти, может быть? Нет, плохая идея. У них только-только наладились отношения, они еще не окрепли. Все развалится как карточный домик, если Калли уйдет прямо сейчас, оставив Никки в растрепанных чувствах. И тут Калли вспомнила новость, с которой явилась в «Бриарей». Она намеревалась еще в самом начале встречи ею поделиться, использовать весть в качестве презента, но Никки отвлекла ее другими темами.
– А ты знаешь, что Арджи и Элеттра расстались?
– Брешешь…
– Я виделась намедни с Эл. Она мне все рассказала.
Никки едва не задохнулась от счастья.
– Эй, ты чего зависла? – спросил Элай. Он подошел к Никки как раз в тот момент, когда та, услышав новость от Калли, замерла в безмерном изумлении с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью.
– …Арджи и Элеттра больше не вместе, – после долгой паузы ответила она. На удивление, голос ее был трезвым, очень серьезным. – Элай, представляешь?.. Арджи наконец-то свободен!
– Какая радость, – пробурчал Арлиц. Он помрачнел в одно мгновение, направил на Никки уничтожающий взгляд.
– Ой, сударь, не нервничайте так, а то пися стоять не будет. Стресс – главный враг потенции! – добродушно огрызнулась Никки, затем крикнула всем, кто находился поблизости: – Народ, внимание! Живо наполните свои бокалы и выпейте за меня, за мое здоровье, за прекрасное будущее и… – Никки окинула искрящимися счастьем глазами толпу, – за любовь! Выпьем за мою любовь! До дна, пожалуйста!
Элаю хотелось убить ее. Чтобы она больше не любила этого проклятого Арджи Смита, чтобы не говорила о нем, не радовалась и не страдала из-за него! Вот так он был зол, и, как это ни прискорбно, так сильно он был влюблен в нее. И себя бы он убил с удовольствием. Быть может, встретятся они потом, переродившись, и наконец-то полюбят друг друга. Но в этой жизни им не суждено стать парой, ведь здесь Никки целиком и полностью принадлежит Арджи Смиту!
Боже, да он плачет… Холодная мужская душа исторгла слезы. Элай перевел взгляд с окрыленной Никки в сторону. Рыжеволосое порождение ада глядело на него в ответ. «Нет… в первую очередь надо убить ее. Пока она дышит, не видать мне счастья. Ни в одной из отведенных мне жизни».
Рэмисента тем временем позвала его рукой, махнув в сторону ближайшего свободного помещения.
– Наверное, интересно, как я нашла тебя? – спросила Рэми.
Элай ничего не ответил. Сел на пол, прислонившись спиной к шкафчику, опустил гудящую голову на прижатые к груди колени.
– Вся лента Никки пестрит фотками из «Бриарей», – поспешила объяснить Рэми. – Отдельный пост она посвятила тебе. Вернее, твоему подарку. Я-то думала, что ты пишешь автопортрет. А ты, оказывается, все это время трудился, чтоб Никки порадовать. Очень мило…
– Рэми, ты зачем пришла?
– Мне нужно видео. Теперь моя очередь «поздравлять» Дилэйн. Я так долго этого ждала!
– Какое видео?
– Не прикидывайся идиотом! Скинь мне его и разойдемся.
Элай нарочно долго молчал, перед тем как сказать:
– Его больше нет. Я удалил.
– Смешная шутка, братец.
– Я не шучу.