Обломки нерушимого

Через несколько минут перерыв закончился. Еще минут через пять Риннон пригласила в студию свою дочь. Даже если бы мать не расхваливала Рэми столько времени, публика все равно быстро полюбила бы ее. Рэмисента выглядела очень послушной, скромной, образованной и воспитанной. У нее была блистательно поставленная речь, и этот навык она успешно явила миру во время интервью с приглашенными экспертами.

– Рэмисента, скажите, вы доверяете маме так же, как и своим подругам?

– Мама и есть моя лучшая подруга, – уверенно ответила Рэми. – Это единственный человек, которому я могу всецело довериться.

– Ответьте честно, было ли вам когда-нибудь стыдно за что-то перед Риннон?

– Стыдно? Нет. Я никогда не допускаю в своих мыслях или поведении что-то, за что мне потом стало бы стыдно. Да, понимаю, я еще молода, впереди целая жизнь, будут ошибки… – тут Рэми вспомнила недавний разговор с матерью и как та назвала Элая «ошибкой». Сердце болезненно ёкнуло. Рэми с трудом продолжила: – …но я уверена, что благодаря маме, ее огромной любви, мудрости, заботе я смогу преодолеть все невзгоды.

Каждый ответ Рэми был встречен оглушительным шквалом аплодисментов. Затем Риннон рассказывала какую-нибудь поучительную историю из их с Рэми прошлого, смешную или печальную, чтобы зритель мог еще глубже проникнуть в их душевную связь, а после красочно резюмировала, раздавала советы, напутствия.

Прозвучал очередной вопрос:

– Рэмисента, у вас ведь есть старший брат, верно?

– Да.

– Как у него складываются отношения с матерью? Так же хорошо, как и у вас?

– Даже лучше…

– А почему же тогда вы ни слова о нем не сказали за всю передачу?

На несколько секунд Рэми овладел паралич.

– И правда, мама… почему?

– Я обязательно уделю немного времени на одной из моих будущих передач теме отношений с сыном. Не переживайте, – выкрутилась Риннон.

– Но все-таки я хочу сказать пару слов об Элае, ведь он тоже…

– Ох, Рэми обожает своего брата, и я очень люблю своего сына. Я бы говорила о нем часами, но, увы, эфирное время не резиновое.

Риннон, вновь начавшая рассказ о своем опыте налаживания контакта с дочерью, о важных уроках, что предоставила ей судьба, подарив такое чудное дитя, не заметила, каким взглядом посмотрела на нее Рэми. То был взгляд человека, окончательно лишившегося терпения и готового нанести тяжелый удар в отместку за это. Вдруг Рэми вспомнила беседу с братом, когда тот упрекнул ее в том, что ради нее он так много сделал, а она взамен – ничего. И вот настал момент, когда Рэми была готова разуверить брата. Но что же она может сделать? Что? Она пока не знает, но точно уверена, что это поможет Элаю и ей, облегчит им жизнь… Охваченная каким-то пророческим экстазом, Рэми глядела невидящим взглядом куда-то вдаль, никого не слыша…

– Рэми… Рэми, покажи нам свое творение, не стесняйся. – По всей видимости, Риннон дошла до той части шоу, где Рэми должна была показать всем свою картину.

Голос матери не только заставил Рэми очнуться, но и помог ей сообразить, в чем же заключается ее миссия. Она медленно встала, дошла до края сцены и… сняла с себя кофту.

– Рэми… – изумилась Риннон, а вместе с ней и все зрители.

– Мое тело – это холст. И на нем я изобразила все, что гнездится в моей душе.

Рэми без страха и даже с гордостью показала всем свои шрамы – «штрихи» ее страшной, наполненной болью и кровью картины. Зал накрыла гробовая тишина. Все присутствующие в студии, в том числе операторы и остальные причастные к созданию телепередачи, похолодели от ужаса. Кому-то было мерзко на все это смотреть, они отвернулись, кто-то с брезгливым интересом разглядывал изуродованный «холст» Рэми.

Риннон была настолько шокирована увиденным, что и тысячи таких же чудесных лекарей души, как она, не смогли бы помочь ей справиться с таким сильным стрессом. «Так… Риннон, забудь на время о том, что ты – мать. Сейчас ты ведущая шоу, существование которого вот-вот может прекратиться, если ты не спасешь ситуацию. Ты – просто ведущая. Ты сможешь подобрать нужные слова, чтобы не потерять зрителей. Ты обязана!»

– Да… это не просто «творение». – Риннон решительно подошла к дочери. – Это напоминание о наших бедах и о победе… общей победе. Ведь мы же справились, Рэми? Мы смогли все обсудить, понять друг друга и забыть об этом кошмаре?

Встретив полный надежды и мольбы взгляд матери, Рэми ответила с жалостью:

– …Смогли.

Риннон приобняла дочь. Почувствовав под своими ладонями выпуклости шрамов на теле дочери, Риннон едва не рухнула в обморок. Пока застигнутое врасплох, несчастное материнское сердце ревело в груди, Риннон говорила:

– Я всегда с тобой откровенна, мой дорогой зритель. Рэми обнажила сейчас не только свое тело, но и мои грехи. Быть идеальной матерью – это не значит быть без трудностей, все делать правильно, обязательно следовать какому-то канону… Нет! Уметь признавать проблемы, решать их здраво и двигаться дальше, ничего не стесняясь и делясь своим опытом, предостерегая, поддерживая столкнувшихся с той же бедой, – вот, что значит быть идеальной матерью!