Облако

Обращала на себя внимание любопытная деталь. Как следовало из документов, производство «специальной химической продукции» в советские времена осуществлялось комбинатом на непрерывной основе, с использованием сырья, содержавшегося в огромных подземных резервуарах. С наступлением новой эпохи объем выработки был радикально уменьшен, но не остановлен, поскольку полная остановка технологического цикла представляла собой сверхсложный, дорогостоящий и небезопасный процесс, в связи с чем все последующие годы комбинат продолжал вырабатывать продукцию в небольших дозах, используя практически неограниченные запасы сырья. Как видно было из приложенной справки, после аварии и образования Облака, когда управляемость отчасти удалось восстановить, объем выпуска был еще раз уменьшен – до минимально допустимых мизерных значений, и в этом виде комбинат законсервирован. Поскольку после консервации финансирование комбината московской бизнес-структурой было практически прекращено, персонал разбежался, и в настоящее время комбинат имел статус охраняемого спецобъекта, доступ на который (за исключением стоявшего на отшибе административного корпуса, в котором теперь располагался вещевой рынок) был запрещен всем, за исключением нескольких специалистов МЧС, периодически посещавших зал управления для текущего контроля. Но главным было другое. Хотя по истечении шести часов в день аварии выброс субстанции Облака прекратился, дальнейшие наблюдения зафиксировали, что в ходе последующих восьми лет с периодичностью примерно раз в месяц и через все ту же трубоотводную систему в атмосферу выбрасывалось небольшое количество все той же газообразной субстанции, имевшей все отличительные признаки вещества Облака. Облако понемногу подпитывалось. Каким образом и в результате каких технологических процессов это происходило, установить, разумеется, не удалось.

Поскольку переписка мэрии города с администрацией региона имела настолько унылый характер, что отбивала охоту ко всякой конструктивной деятельности и, кроме того, ничего не добавляла к фактографической картине происшедшего, Вадим, миновав ее, перешел непосредственно к разделу «разное».

В отличие от всех предыдущих, эта стопка радовала разнообразием тематик, полетом фантазии и красочностью образов, так как содержала то, что помощник мэра обозначил в разговоре как «слухи и сплетни». В сущности, это был срез городского фольклора, относящегося как к событиям, связанным с появлением Облака, так и к городской жизни в целом. События, связанные с появлением Облака, молвой толковались в виде нескольких версий, каждая из которых уже приходила в голову Вадиму во время чтения документов. Высказывалось мнение, что вся история с Облаком была делом технических специалистов комбината, вошедших в сговор с бизнес-структурой, проигравшей приватизационный конкурс и желавшей обесценить упущенный актив с целью его последующей скупки за бесценок. В дальнейшем технологический процесс вышел из-под контроля, а его организаторы в суматохе смылись. Выдвигались также версии, в соответствии с которыми авария на комбинате была проплачена извне (американскими спецслужбами, партией «зеленых», адвентистами-масонами седьмого дня, фондом Сороса и т. д.). В остальных деталях они мало различались с первой.

Широко обсуждалось также предположение, что авария на комбинате и последующее превращение его в законсервированный охраняемый объект были лишь дымовой завесой и прикрытием, призванным замаскировать совершенно иную суть событий, а именно то, что где-то на территории комбината известный в масштабах региона криминальный авторитет Еловый зарыл накопленные им за период 1986–2008 гг. сокровища. Поскольку сам Еловый был убит в 2012 году в Майами и в связи с этим упомянутые сокровища оказывались как бы бесхозными, последняя версия сильно возбуждала аудиторию и широко обсуждалась. Любопытно, что хотя Вадим ничего не знал о Еловом, мысль о том, что все, связанное с Облаком, могло быть лишь ширмой для чьих-то тайных манипуляций на территории завода, пришла ему одной из первых.