Облако

— А вас разве нет? Здесь тоже были осадки! Везде были радиоактивные осадки! Не такие сильные? Не опасные для жизни? Кто это сказал? Министр внутренних дел? Политики? Верьте им больше: всё заражено: земля, воздух, продукты! Даже если ваши головы не выглядят так, будто с них сняли скальп, вам в будущем рак обеспечен! Что значат четыреста-пятьсот километров для такой глобальной аварии? Вопрос лишь в том, какой вид рака у вас обнаружат. А среди ваших внуков будут резвиться фантастические уродцы. Они уже запрограммированы. Лучше бы задумались над вопросом, как подобное могло случиться!

Никто ему не отвечал. Те, кто перешёптывались между собой, уставились в противоположную сторону. Когда загорелся зелёный, все устремились на переход. Лишь Эльмар не тронулся с места.

— Они вас просто прикончат! — проорал он им вслед. Янна-Берта осталась стоять рядом с Эльмаром. Она почувствовала приступ слабости. Колени готовы были подогнуться. Она прислонилась к столбу светофора.

— Пошли, — сказала она, — поворачиваем назад. У меня всякое желание пропало.

— Желание? — переспросил он. — Ты сказала — желание?!

Янна-Берта застала Фримелей перед телевизором. На дяде Фримеле был спортивный костюм для бега, хотя он никогда не бегал. Молния на куртке была приспущена. Из-под неё выглядывала майка. Наметившийся животик нависал над брючной резинкой. Дядя Фримель курил, хотя Хельга табачный дым на дух не переносила.

— Садись к нам, девочка, — сказала тётя Фримель. — Они наконец снова что-то весёленькое показывают.

На ней было традиционное баварское летнее платье. На сей раз красно-фиолетовое. Она почти всегда носила такие платья. В Хасфурте они держали магазин национального костюма: народные баварские платья, пальто и куртки в таком же стиле.

Они отодвинулись на диване друг от друга, и тётя Фримель приглашающим жестом указала на свободное место.

— Вы были за или против ядерной энергии? — спросила Янна-Берта, продолжая стоять.

— Ну как… — начал дядя Фримель. — Мы ничего не знали о возможных рисках. Так ведь, Бербель?

Его жена неохотно кивнула.

— А после Чернобыля? — спросила Янна-Берта.

— Чернобыль, — произнес дядя Фримель, пожимая плечами. — Чернобыль — русский реактор.

— Да прекратите же вы! — повысила голос тётя Фримель. — Замолчите и успокойтесь!

Янна-Берта ушла к себе в комнату, хлопнув дверью. На неё напала такая слабость, что она с трудом добралась до ближайшего стула. Не вставая, вытянула полотенце из бельевого шкафа. Это было старинное льняное полотенце из приданого бабушки Берты, с инициалами «БЛ». Берта Лотхаммер. Так звали бабушку до замужества. Полотно было ветхим, но таким замечательно прохладным, что Янна-Берта набросила полотенце себе на лицо и голову. Она откинулась на спинку стула и какое-то время сидела не шевелясь, с закрытыми глазами, пока ей не вспомнились выкрики Эльмара у светофора. Она уткнулась лицом в ладони. Ощутила под пальцами лён, вспомнила про полотенце и рывком стащила его с головы.

Вечером к ней в комнату зашла Хельга.

— У тебя скоро день рождения, — сказала она. — По-моему, несмотря ни на что, его следует отметить. Пригласим родственников, тех, кто живёт неподалёку, и…

— Тех, кто ещё жив, — вставила Янна-Берта.

Хельга пропустила реплику мимо ушей.

— Дядя Фред с тётей Кэтэ из Гамбурга приедут с Маргрет и Миа, — сказала Хельга. — Они уже пообещали. Из Ольденбурга приедут Вернер, Макс и Tea. Шноррманны из Билефельда…

— Я никаких гостей не хочу, — отрезала Янна-Берта.

— А они хотят показать тебе, что ты не одинока, — сказала Хельга с подчёркнутым спокойствием. — Только у меня к тебе просьба: хотя бы в этот день выйди к людям в парике.

— Думаешь, они за эти недели не видели облысевших? — спросила Янна-Берта.

— Конечно, видели, — ответила Хельга. — Но это были не их близкие. Огромная разница!

— Ты считаешь, не близкие тебя волновать не должны? — спросила Янна-Берта.

— Сегодня ты какая-то раздражённая, — сказала Хельга. — Поговорим об этом в другой раз.

И покинула комнату.

Ночью Янне-Берте снова приснилось гигантское цветущее поле рапса, над которым набухало облако. А посреди рапса стоял Эльмар, маленький, потерянный, и что-то кричал.

Глава десятая

Как-то в дождливую субботу в дверь позвонила Альмут — бледная, исхудавшая, с кругами под глазами. Янна-Берта бросилась ей на шею.

— Почему ты раньше не звонила? — всхлипывала она.

— После всего, что произошло, непросто было напомнить о себе по телефону, — сказала Альмут. — Для меня, во всяком случае. Когда ты ещё значилась в центральной картотеке по адресу Херлесхаузена, я туда съездила. Но тебя уже не застала. Там я и узнала, что Хельга тебя забрала.

Альмут хотела поздороваться с Хельгой, но той не было дома, а Фримели сидели у телевизора. Янна-Берта помогла Альмут снять дождевик и потащила её к себе в комнату.

— В списке погибших я обнаружила имя Ули, — сказала Альмут. — Это правда?

Янна-Берта кивнула.

— Расскажи мне про него.

Запинаясь, Янна-Берта стала рассказывать. Скупыми словами, по две-три фразы.

Альмут молчала.