Обладание

На его лице было написано откровенное недоверие, и я испытала облегчение. Предостерегающие слова Фила, сказанные им во время нашей встречи в японском саду, не шли у меня из головы. Роман с Алексом давал Мартину дополнительный мотив избавиться от Донны. Она могла признаться ему в этом, а он – выйти из себя. Преступление на почве ревности. Но, если только он не обучался в Королевской академии драматического искусства, Мартин, очевидно, даже не подозревал о связи Алекса и Донны, сколь бы скоротечной она ни была. Что делало этот мотив несущественным.

Мне стало стыдно оттого, что я невольно поверила в теорию Фила, но я заставила себя пересказать все, что сообщил мне сыщик, после чего позволила Мартину осознать и переварить услышанное.

– И ты рассказала об этом полиции, – произнес Мартин, рассеянно потирая лоб.

– Я хотела, чтобы они узнали об этом как можно скорее.

Он бросил на меня гневный взгляд.

– Раньше меня?

– Это не соревнование, Мартин. И поскольку твой адвокат уже предупредил, что тебя могут вновь арестовать, я хотела быть уверенной, что полиция как можно раньше узнает о других подозреваемых с вероятными мотивами.

Обдумав мои слова, он кивнул.

– Значит, они намерены вызвать Алекса на допрос?

– Они уже разговаривали с ним, – сказала я, вполне отдавая себе отчет в том, что и эту новость он воспримет нелегко.

– И ты полагаешь, что именно поэтому они и отпустили меня? И поэтому не выдвинули обвинений?

Я уныло покачала головой.

– Они разговаривали с Алексом в понедельник.

Выражение долгожданного облегчения моментально исчезло с его лица. Он сжал губы, и я поняла, что он складывает факты воедино и осознает то, о чем я догадалась еще несколько часов назад. Алекса допрашивали еще до ареста Мартина, а это означало, что его исключили из числа подозреваемых.

– Послушай, – мягко сказала я, – это ничего не меняет. Полиция не выдвинула против тебя обвинение, поскольку у них нет достаточных улик, а в отсутствие тела и не будет. Если они допрашивают других людей, значит, они по-прежнему рассматривают и прочие гипотезы, не считая тебя преступником. А в этом они просто обязаны быть уверенными, прежде чем выдвинуть обвинение. Во всяком случае, они должны быть уверены в том, что прокуратура поддержит обвинение с реальными шансами на вынесение приговора.

– Но как полиция может быть уверена в том, что Алекс не замешан в исчезновении Донны? – пробормотал он, обращаясь к самому себе и пытаясь уложить все факты в голове.

Я заметила, как под его левым глазом пульсирует жилка, словно крошечное сердце. Несмотря на то, что произошло в комнате гостиницы, мне отчаянно захотелось обнять его и сказать, что все будет хорошо. Но я до сих пор не до конца верила в это сама, особенно после разговора с инспектором Майклом Дойлом. Я знала, что полиция не станет чрезмерно утруждаться, вытаскивая Мартина из ямы, так что это придется сделать кому-то другому. Я всегда любила головоломки, полицейские сериалы, и мне нравилось складывать фрагменты мозаики один к одному. Да и разве не этим я занималась каждый день: рассматривала дело под разными углами и выискивала лазейки, рассчитывая перехитрить оппонента? А сейчас Мартин нуждался не во мне, Франсин Дей, адвокате или даже любовнице. Мне предстояло стать детективом.

– Полиция утверждает, что у Алекса есть алиби на ночь понедельника, тот последний вечер, когда Донну видели живой, – сказала я, испытывая извращенное наслаждение от ужаса сложившегося положения. – Но для того чтобы исключить Алекса из списка подозреваемых, они должны исходить из предположения, что с Донной что-то случилось именно в тот понедельник. А почему не во вторник или среду? Или в любой другой день после этого? Алекс уезжал куда-нибудь после того понедельника?

Мартин поднял голову.

– Я уверен в том, что во вторник и среду он был на конференции по технологии финансов. Я могу поспрашивать и разузнать подробнее.

Я кивнула.

– Есть и еще кое-что, – сказал он. – Я провел здесь уже две ночи после того, как Алекса допрашивала полиция, а он ни словом об этом не обмолвился. Тебе не кажется, что он что-то скрывает?

Я была в этом совсем не уверена.

– Не думаю, что он хотел бы обсудить за ужином свою интрижку с твоей женой.

Он взглянул на меня, а потом пожал плечами, соглашаясь.

– Я выгляжу полным идиотом. Получается, об этом знали все, кроме меня.

– Не думаю, что полиция считает, будто между Донной и Алексом было что-то серьезное, – сказала я.

– Слабое утешение.

Несколько мгновений мы оба хранили молчание.

– Как полиция вообще узнала об этом?

– Им рассказала подруга Донны. Но инспектор Дойл не пожелал вдаваться в подробности. Не исключено, что она – тот же самый человек, которого расспрашивал мой детектив. Едва ли она могла разоткровенничаться с Филом и умолчать об этом в полиции, учитывая, что Донна пропала без вести, а полиция просит всех, кто располагает хоть какими-нибудь сведениями, сообщать им об этом.

– А обвинения в домашнем насилии? – нервно осведомился он.

– Полагаю, об этом они узнали от сестры Донны.