Облачный край

Дервиш развел руками:

– Откуда я знаю? Наверное, должны уйти. А может, и нет – ведь их в свое время обманули. Только вам вряд ли удастся без помех отдать Знаки. Не забывайте о своих трагах. Им уже известно, что медальоны переданы вам. Как только покинете это место, ждите вестников.

– Как же нам поступить?

– Думай, Воин. Могу лишь сказать, что носящему Знак, а также ранее носившему, не страшна никакая магия. На вас она просто не подействует, поскольку вы – ее составная часть. Невозможно выбраться из болота, дергая себя за волосы – понимаешь? А теперь – думай.

Лот приподнял брови.

– Другими словами, траги нам не помеха.

– Не совсем так, – перебил Дервиш. – Они ничего не смогут сделать лично вам. Но вокруг много всего – на знакомой тропе может возникнуть глубокая яма. На шхуну погожим днем может налететь вихрь: вам он не повредит, но шхуна пойдет ко дну. И вы вместе с ней. Траги способны влиять на ваше окружение.

– Запомни, Мирон, – сказал Лот.

– Да уж запомнил, – отозвался Шелех. – Скажи, Дервиш, а как чужие Знаки оказались в нашем Мире? Непонятно.

Старик нахохлился, словно замерзший воробей.

– Ну… это долгая история. Не имеющая отношения к сегодняшнему дню. Не стоит, пожалуй…

– Стоит, Дервиш. Не уподобляйся трагам, если уж начал говорить – выкладывай все до последнего.

Старик поколебался.

– Думаешь? Ну, ладно. Расскажу. Но это тяжелое знание, Воины. Хотя в наши времена легкого знания просто не осталось…

Он прокашлялся.

– Как раз на границе нашего Мира с Миром деммов есть неприметная такая дверь. Обычно она накрепко заперта и остается такой сотни лет. Но иногда она сама по себе отворяется; что находится за ней – никто толком не знает. Каждый раз оттуда лезет какая-то нечисть, и ее способны истребить лишь Воины обоих Миров, объединившись. Понимаете? Объединившись! Если – не приведи Река! – дверь начинает открываться, старые распри вмиг забываются; траги посылают шестерых Воинов, трех людей и трех деммов, к порогу, и лучше, если у этих троек на Знаках будут схожие руны. Говорят, это помогает. Они стоят у двери, пока она вновь не начнет закрываться. Место рядом с дверью не принадлежит ни людям, ни деммам, оно вне Миров. Последний раз Воинам доводилось стоять там двести лет назад. Тогда Шандалар был цветущим краем, и над ним вовсю сияло солнце, – глаза Дервиша затуманились. – Это был чудный край.

Он вздохнул, воскрешая в памяти минувшие дни.

– В тот раз стражи выстояли, но не все. Два демма погибли в схватках с существами из-за двери. И тогда траги людей приказали своим Воинам убить уцелевшего демма, забрать Знаки и уходить от безопасного уже прохода. Демм умер, сражаясь за свой Мир.

Дервиш то и дело останавливался, видно нелегко ему было рассказывать это.

– Однако Воины-люди устыдились дела рук своих, и траги добытых Знаков не получили. Вот и все. Могу лишь добавить, что с того момента эти трое перестали быть Воинами и перестали быть людьми. Знаки их, я имею в виду Знаки Мира людей, перешли к другим бойцам из молодых.

– И ты, Дервиш, – сказал осененный внезапной догадкой Мирон, – один из тех Воинов.

Старик печально покачал головой.

– Нет. Точнее, не совсем. Помните мальчишку с псом, похожим на нашего недавнего гостя? Он дважды представал перед вами, в Тороше, и на острове.

– Еще бы! – Мирон с Лотом непроизвольно напряглись.

– Мы с ним были одним из тех Воинов.

Сердито зашипела сбежавшая из котелка уха; костер мигнул и разгорелся вновь. Демид торопливо снял варево с огня и отставил в сторону.

– То есть? – не понял Лот. Мирон понял не больше и вопросительно таращился на Дервиша.

– Воин распался на две сущности, которые кроются в каждом человеке. Сила и дерзость, опыт и познание, ум и хитрость, вера и умение, память и мечта… Возможность сделать и желание сделать, наконец. Представьте, что разлучают свет огня с теплом огня – почти то же самое. Я – Дервиш – лишь частичка того Воина. Я не человек; не живу, но и не умираю. Мой удел – прошлое. Мальчишка – будущее. Он не взрослеет, но понимает, что может произойти.

– Почему же вы не сойдетесь? – не вытерпел Мирон.

– Невозможно, – пояснил Дервиш. – Я не могу покинуть это место, и это единственное место в Мире, куда он не в состоянии прийти. Заклятия сильны и со временем не ослабевают.

Пораженные Воины молчали, вдумываясь в услышанное. Дервиш поелозил по своему креслу-выворотню, усаживаясь поудобнее.

– Есть мы сегодня будем? – осведомился он хрипло.

Демид тотчас же засуетился, добывая из мешков деревянные миски-долбленки и ложки. Уха расточала аппетитный запах, грозя собрать к костру всех волкособак округи. Костер пригас, только угли рдели, да изредка вспыхивали ненадолго, выхватывая из лунной полутьмы то землянку, то поблескивающую лысину Дервиша, то лес за тропой. Разлив уху по мискам, Демид наломал рисовых лепешек из особого запаса, разделил костер пополам, в одну половину подбросил дров для света, а над оставшимися углями принялся печь грибы. Не забывая, впрочем, прихлебывать из своей миски. Уха вышла добрая, некоторое время были слышны только стук ложек о дно долбленок да потрескивание костра.