Илуге вернулся в пустую юрту, бесцельно перекатывая в руках пиалу из-под архи. Слова шамана были ошеломляющими. Пугающими. От них противно сосало под ложечкой, ныло. Никак не думал он, что так будет себя чувствовать. Это же то самое, сокровенное, о чем были все его мечты. Несбыточные мечты голодного, беспомощного мальчишки, о которых они никогда никому не говорил из боязни показаться смешным и глупым. Все эти годы.
– Илуге! – Он узнал голос Нарьяны. Вернулась. Она раскраснелась от скачки, волосы слегка растрепались, делая ее лицо не таким строгим. Длинная прядка упала на щеку и скрыла шрам. Оказалось, без шрама… она была ужасно красивой.
– Я видела, что у тебя после разговора с Онхотоем стало какое-то странное лицо. Все ли в порядке? – Его вдруг разозлила эта ее всегдашняя заботливость. Что он, сосунок малый, в самом деле. Он бы хотел увидеть в ее глазах… совсем другое выражение. И понял это только сейчас.
– Да. Шаман сделал хорошее предсказание, – невыразительно проговорил Илуге, стараясь не выдать, о чем весьма отчетливо думает в этот самый момент.
– Тогда в чем дело? – встревожилась девушка.
– Просто голова разболелась, – соврал он снова.
– Ну врешь же. – Брови Нарьяны сошлись над темными глазами, однако она не сердилась. Села, налила себе архи. Вытянула длинные стройные ноги в облегающих кожаных шоссах – штанах без мотни, над которыми крепилась юбка гораздо короче тех, что обычно носили женщины.
– Вру, – покорно подтвердил он. Нарьяна сидела близко. Исходящий от нее запах – теплый, живой – действовал одуряюще.
– Ты во всем такой покладистый? – В ее голосе было что-то такое, на что его кровь отозвалась упругими толчками.
Ее руки вдруг оказались у него на плечах. У него все тело задеревенело от смущения. Одно дело – доступная всем Дархана, а другое, совсем другое – Нарьяна.
Ее лицо оказалось совсем близко, и шрам на гладком девичьем лице – красноватый, вздувшийся уродливым рубцом, резал не только глаз, но и душу. Увидев, как изменилось выражение его глаз, девушка застыла.
– Что, хороша красавица? – яростно выкрикнула она, пытаясь отстраниться и вскидывая голову, чтобы – Илуге видел это – не пролить слезы, наполнившие темные глаза.
– Красавица, – серьезно ответил он, руки сами потянулись к ее беспомощно задрожавшим губам, погладили уголок припухшего рта. Нарьяна как-то обмякла, опустила глаза, и две слезинки упали прозрачными горячими каплями ему на руки.
Он резко притянул ее к себе и поцеловал долгим поцелуем, сквозь прикрытые глаза наслаждаясь видом отрешенного, запрокинутого лица с сомкнутыми мокрыми ресницами.
– Ты отомстил за меня, – услышал он, когда она вдруг оторвалась от его губ, слегка оттолкнула и посмотрела прямо в глаза. – Я его ненавидела. Видела его поганую, лживую душу. Но кто, кроме тебя, поверил бы меченой девке?
В словах была горечь. Илуге почувствовал обжигающий стыд – за свои собственные сомнения.
– Я не хотел, – пробормотал Илуге, снова притягивая ее к себе и принимаясь целовать. Ему сейчас совсем не хотелось разговаривать. – Просто так получилось…
– У тебя все… так получается…
Ее дыхание стало неровным, а пальцы принялись довольно умело освобождать его от одежды.
– Нас могут застать. – Его разум еще сопротивлялся, но пальцы, будто живущие сами по себе, тоже уже расстегнули ее кожушок, пробрались под рубашку, охватили упругие, наполнившие ладони груди с твердыми сосками.
Он услышал, как Нарьяна со свистом втянула в себя воздух.
– Мы быстро, – услышал он у уха ее нетерпеливый, прерывистый шепот, – сердце мое, мы быстро.
Глава 14
Бриллиантовые дороги
– Наступают Дни Мертвых, – аккуратно напомнил Горхону Цзонхав, Главный предсказатель. Ах да, необходимо составить князю гороскоп, он скоро вызовет его. Горхон скривился.
– Поручаю это тебе, – равнодушно сказал он. – Сделаешь основные вычисления и прогнозы, а я уже подгоню на вкус его высочества.