Обитель чародеев

— Я, бывало, скрывался тут, когда знал, что тетя Пол хочет заставить меня работать, — признался он со смехом.

— Ты не любил работать? — удивилась Се'Недра. — Здесь все чем-то постоянно заняты.

— Я не прочь повкалывать, — ответил Гарион. — Дело в том, что она требовала невозможное.

— К примеру, почистить горшки? — В её глазах заиграл озорной огонек.

— Угадала.

Они сели на мягкую пахучую копну сена. Се'Недра, не выпуская свою ладонь из руки Гариона, пальцем левой руки принялась рассеянно водить по его ладони.

— Ты сегодня поступил очень смело, Гарион.

— Смело?

— Ты расстался с чем-то, что было тебе очень дорого.

— А, ты о Забретт… Пожалуй, это к лучшему. Рандориг любит её и даст то, чего я не могу.

— Я не очень понимаю.

— К Забретт надо относиться по-особому. Она умна и хороша собой, но не отличается смелостью. Она живет, стараясь избегать трудностей. Ей нужен кто-то, кто следил бы за ней, создавал покой и уют… кто мог бы посвятить ей всю жизнь. Мне это не дано.

— Если бы ты остался на ферме, то женился бы на ней?

— Возможно, — согласился он, — но я не остаюсь.

— Тебе больно… расставаться?

— Да, — со вздохом ответил Гарион, — больно, но это самый лучший выход дли всех нас. Я знаю: моя жизнь — это сплошные походы и разъезды, а Забретт не из тех женщин, что согласились бы спать на голой земле.

— Но меня никто не спрашивал, согласна ли я спать на голой земле, — недовольно заметила Се'Недра.

— Вот как? Гм… даже не приходило в голову. Может быть, ты смелее, чем она.

На следующее утро, после долгих проводов и многочисленных обещаний вернуться снова, они направились в Сендар.

— Ну что, Гарион? — спросила тетя Пол, когда ферма Фолдора осталась далеко позади.

— Что «что»?

Она, не говоря ни слова, многозначительно посмотрела на него.

Он вздохнул и, поняв, что от неё все равно ничего не скроешь, сказал:

— Значит, дорога назад заказана?

— Да, дорогой.

— Раньше я всегда считал, что после того, как мы добудем Око, то возвратимся на ферму… но этому не бывать, да?

— Да, Гарион, не бывать. Мы заехали сюда, чтобы ты понял это раз и навсегда… освободился от воспоминаний, которые мучили тебя в последние месяцы. Я не хочу сказать, что ферма Фолдора — плохое место. Оно подходит для определенного круга людей.

— Мы сделали такой крюк ради одного меня?

— Это очень важно, Гарион… Разумеется, я была рада увидеть снова Фолдора… и на кухне я оставила много дорогих вещей, которые мне хотелось бы взять. Внезапная догадка пришла Гариону в голову.

— А при чем здесь Се'Недра? Почему ты настояла, чтобы она поехала с нами?

Тетя Пол обернулась и посмотрела на маленькую принцессу, которая ехала за ними, опустив задумчиво глаза.

— Ей это не повредило, и она узнала что-то очень важное.

— Честно говоря, я не улавливаю связи…

— Да, дорогой… всему свое время.

Следующие два дня, пока они ехали по центральной равнине, ведущей в столицу Сендарии, падал пушистый снег. Было не очень холодно, хотя небо покрылось тучами и сильный ветер дул прямо в лицо. Вблизи побережья ветер заметно усилился, и море, по которому ветер гнал высокие пенистые волны, было беспокойно.

Во дворце короля Фулраха они нашли Белгарата в дурном расположении духа. До праздника Эрастайда оставалось чуть больше недели, и старик стоял у окна, сердито глядя на разбушевавшуюся стихию, словно на заклятого врага.

— Наконец-то пожаловали, — язвительно бросил он дочери, когда она с Гарионом вошла в его покои.

— Повежливее, отец, — сказала Полгара, снимая плащ и кладя его на стул.

— Видишь, что там происходит, Пол? — Он ткнул пальцем в сторону окна.

— Да, отец, — ответила она, глядя на его лицо. — Ты мало отдыхаешь.

— Отдохнешь тут, — он недовольно махнул рукой в сторону окна.

— Ты только заводишь себя, отец, а тебе это противопоказано. Старайся сохранять спокойствие.

— Мы должны быть в Райве в день Эрастайда, Пол.

— Да, отец, я знаю. Ты принимаешь лекарства?

— Нет! С ней говорить бесполезно! — Старик взглянул на Гариона, как бы ища сочувствия. — Ты это понимаешь?

— Ты в самом деле, дедушка, хочешь, чтобы я ответил на твой вопрос?

— Ренегат! — презрительно фыркнул Белгарат.

Старик, однако, беспокоился зря. За четыре дня до начала Эрастайда обледенелый, с порванным парусом корабль капитана Грелдика входил в гавань, преодолев бурное море, по которому не переставая хлестал дождь со снегом.

Когда бородатый морской волк прибыл во дворец, его немедленно проводили в палату, где сидел Белгарат с полковником Брендигом, который, будучи тогда капитаном, арестовал их всех много месяцев назад в Камааре. Брендиг сделал стремительную карьеру, попав, вместе с графом Селином, в число наиболее приближенных советников короля Фулраха.

— Меня прислал Энхег, — лаконично доложил Грелдик Белгарату. — Он ждет в Райве с Родаром и Брендом. Они удивлены вашей задержкой.

— Я не могу найти ни одного капитана, который отважился бы выйти в открытое море, — сердито сказал Белгарат.

— Я готов помочь вам, — заявил Грелдик. — Надо только починить парус, но это недолго. Утром можно будет отправиться. У вас не найдется ничего выпить?

— Как море? — спросил Белгарат.