Обязана быть его-2

Дожидаясь, пока наполнится вторая чашка, я сняла туфли. Услышала за спиной шорох бумаг.

— Дарина, — сказал Демьян и, стоило мне посмотреть на него, жестом позвал к себе.

Не прошло и нескольких секунд, как кофе был готов, и я, взяв обе чашки, вернулась к столу. Увидела разложенные перед Демьяном макеты и тут же поняла, что это образцы этикеток и упаковок для новой линии.

— Что ты об этом думаешь? — спросил он, забрав у меня чашку.

Поставив свою, я склонилась над столом и принялась рассматривать их. Один, другой, третий… Все они были красивыми, привлекающими внимание и выглядели дорого. Дорого, несомненно, обошлась и работа дизайнеров, предложивших их. Вот только…

— Это для новой линии? — всё же спросила я, снова посмотрев на Демьяна.

Он мрачно кивнул. Отпил кофе и отломил торт. Мне вспомнилась посуда, которую я находила в раковине утром, коробочки с безе и маленькие шоколадки вместо обычного спасибо. Сердце пропустило удар. Муж… Глядя на него, я впервые ощутила внутри понимание этого. Не вынужденное, а настоящее, глубокое — этот мужчина — мой муж. Пусть так непонятно, странно, но мы связаны с ним — я с ним, а он со мной. И ещё у нас есть Соня. Моя Соня, которая есть теперь и у него. Она — у него, а он — у неё.

— Мне бы хотелось знать твоё мнение, Дарина.

Я тоже отпила кофе и снова стала просматривать макеты — теперь не спеша, обращая внимание на детали, оценивая картинку целиком и каждую мелочь в отдельности.

— Можно я возьму их? — спросила я после прошедшей в тишине минуты. — Не знаю… Мне нужно подумать.

— Бери, — ложечка звякнула о тарелку, и я, подняв глаза от бумаг, встретилась с Демьяном взглядом. — Эта линия должна выйти во что бы то ни стало, Дарина, — выговорил он твёрдо. — Во что бы то ни стало. Иначе мне придётся продать часть акций, а это значит, что в компанию придут сторонние люди. И я даже знаю, кто это будет.

— Что случилось?

Не глядя, я отложила листы. Сидела на краю стола по диагонали от него и смотрела прямо, чувствуя, что между нами происходит что-то важное. Вот так неожиданно, как происходило всё до этого.

— Захаров продал моим конкурентам документы, касающиеся разработок линии, — проговорил он, и я похолодела.

Так вот, что означали слова Эдуарда. Кусочки мозайки сложились в целое.

Оглушённая, я так и сидела на столе, глядя на Демьяна. Кофе казался слишком горьким, воздух дрожал тишиной.

— И что теперь будет? — наконец спросила я. — Если разработки проданы…

Неожиданно на губах Демьяна появилась циничная усмешка. Пододвинув кресло ближе ко мне, он коснулся моей ноги, провёл ладонью от коленки по икре, потом в обратную сторону — до подола платья. Простое касание подействовало на меня так, будто я сделала глоток свежего воздуха. Черты лица Демьяна оставались жёсткими, но во взгляде появился опасный блеск.

— Если бы я был дураком, — его ладонь опустилась на мою коленку, — которого так легко облапошить, Дарина, у меня бы не было того, что есть сейчас.

Потянул меня, заставляя встать со стола.

Послушно я соскользнула на пол. Он тоже поднялся и, собрав макеты, отдал мне.

— Иди домой, — взял за подбородок и быстро поцеловал. — Я постараюсь закончить тут как можно скорее. — Удержав меня, он пропустил мои волосы сквозь пальцы, накрутил прядку, потом коснулся серёжки и сказал очень тихо: — Спасибо тебе.

— За что? — стоя на мягком ковре, я как зачарованная смотрела на него, чувствуя тепло, вызванное его лёгкими касаниями. Не жар, которым была охвачена совсем недавно, а именно тепло, разливающееся от сердца.

— За то, что пришла, — убрал он руку, но взгляда не отвёл. — И за торт. Он был кстати.

— Дома есть ещё, — ответила я. — Почти целый. Так что… Мы с Сонькой будем тебя ждать.

— Я скоро приду, — проговорил он и, проводив меня до двери, придержал за локоть, пока я надевала туфли.

Идя по холлу, я слышала, как отражается от стен стук моих каблуков, сжимала в руках макеты и чувствовала его взгляд, направленный в спину. А внутри как будто так и звучали простые слова: наша дочь… Я скоро приду…

Понимая, что это сон, я всё равно не могла проснуться.

— Не трогай меня, — кричала, не слыша собственного голоса. — Не трогай! Уходи!

Эдуард смотрел на меня абсолютно пустыми мёртвыми глазами, линия его рта была искажена усмешкой. Этот ужасный запах… Он затягивал меня в трясину, выбраться из которой с каждым мигом становилось всё труднее и труднее. Отступая назад, я не чувствовала под собой пола. По лицу Эдуарда потекла багряная струйка — вначале по одному виску, потом по второму. Запах крови стал явственнее, смешался с удушающим ароматом его одеколона. Ладони… Черты его лица стали яснее, тогда как комната поплыла.

— Не трогай меня! — всхлипнула я и, распахнув глаза, тяжело дыша уставилась в темноту. Темнота…

Простыни были влажными, гулкая тишина разбавлялась лишь сбивчивым звуком моего собственного дыхания. Больше всего в этот момент мне хотелось, чтобы рядом оказался Демьян. Да, это было единственным, чего мне сейчас действительно хотелось, но в постели я была одна.