Обет колдуньи

Слепящим белым огнём сверкнула молния. От неё поднялись волосы на голове, как от невидимого ветра. Молния ударила вниз по лестнице. Люди вопили, бежали, горели и умирали. Транисом все ещё корчился, крича: – Идиоты, они же вас заманивают! Келейос задержала дыхание от запаха горелого мяса. От тел шёл дымок. Это не было полное испепеление, как от огня, – их разорвала плеть молнии.

Транисом подозвал мальчика, которого они вели с собой. Его Келейос тоже знала – слегка. Тобин воскликнул: – Брион!

Кто-то из солдат взглянул в их сторону. Келейос овладела бессильная ярость, беспомощность.

Брион был подмастерьем-травником и бойцом. Его руки были связаны за спиной, и его заставили встать на колени рядом с корчащимся чёрным целителем.

– Что он хочет сделать с мальчиком? – шепнула Келейос Лотору. – Исцелить себя. – Чем ему может помочь мальчик? Лотор ничего не сказал, продолжая смотреть на разворачивающуюся внизу сцену.

Беллу тихо рвало в углу – она не выдержала вони горелого мяса.

Чёрный целитель положил руки на плечи Бриону, и мальчик закричал.

Келейос с трудом сглотнула слюну, преодолевая тошноту. Теперь она поняла, что он делает.

– Он его использует, как серый целитель – животное, но мальчик этого не выдержит.

– Его жизненная сила – нет, а мёртвое тело – да. – Это не лечение, это убийство. Он не стал спорить.

Вопли мальчика резко оборвались, и он упал на пол. Транисом его не отпустил ни на секунду. Тело вздрогнуло и застыло. Но ещё не скоро Транисом оторвал от него руки. Потом он встал и посмотрел вверх, улыбаясь.

Лотор стоял без шлема перед открытым сиянием защиты и ждал. Это была последняя встроенная в стены защита. Потом у них останется только собственная магия.

Транисом шёл медленно, обдуманно обходя трупы, и остановился по другую сторону. Он улыбался во весь рот. Улыбка была широкая и приветливая, но глаза не улыбались. Они были пусты и безжизненны.

Он холодно поклонился, все так же улыбаясь. – Твой брат Велен шлёт тебе привет, мой принц. – И что это за привет, Транисом? – Смерть, мой принц. Келейос должна умереть. – Итак, в моё отсутствие мой отец изменил намерения.

Улыбка стала шире:

– Ты ожидал другого, мой принц? – Нет.

Минуту Лотор смотрел на него, потом спросил: – И я тоже должен умереть? – Увы, мой принц. – И сделаешь это ты, Транисом? Улыбка увяла и съёжилась, глаза не изменились. – За твою смерть назначена награда. Ещё до рассвета кто-нибудь её востребует.

– Но не ты, весельчак, – выступила на свет Келейос.

Транисом выглядел удивлённым. – Я польщён, что ты упомянул меня, принц. – Его голубые глаза скользнули по её золотому шлему, кожаным доспехам и сияющей рукояти меча. – Ах, это, должно быть… твоя наречённая. – Да.

– Для меня это честь, но защита не помешает мне вас сразить. – Он посмотрел вдоль зала. – Она сильна, но недостаточно.

– Давай проверим, насколько она сильна, – ответила Келейос и упёрлась ладонями в стену. Сила зашумела и засветилась в её теле, когда она соединилась с ней. Тобин затаил дыхание. Детское испытание в классной комнате, чья воля сильнее, в схватке могло обернуться смертью. Тобин умел делать это лучше, но Келейос не могла просить его провести испытание. Это ей предстояло победить или погибнуть.

Губы Транисома раскрылись в улыбке чистой радости, но в остальном лицо его не дрогнуло, будто часть его была маской. Лотор тоже понял и испугался: – Келейос, не надо!

Транисом заговорил, и голос его звучал, как музыка:

– Что за награду завоюю я этой ночью! И он поставил свои руки напротив её.

Мир сузился до светящейся стены и рук, которые она почти чувствовала напротив своих. Он обратил против неё куда большую силу, чем она ожидала.

Первый импульс. Проверка сил защиты и её. Тщательно рассчитанный удар силы, чистый и сосредоточенный. Улыбка Транисома стала шире: Келейос не добавила сил отпора. Она не хотела тратить энергию ни на что, кроме атаки. По лицу её побежала струйка пота. Он взял под контроль больше, чем ей хотелось бы.

Он попробовал снова, простой выпад. Выпустил энергию против защиты, заставив её влить энергию, чтобы защита выдержала. Келейос почувствовала, что он собирает силы, и стала собирать свои для ответа. В последний момент, когда магия почти вспыхивала в воздухе, она ударила, но не на усиление защиты, а чтобы сжечь Транисома.

Удар Транисома пробил защиту. Раздался глухой взрыв. На мгновение их ладони встретились. У него широко раскрылись глаза, и он загорелся. Огонь пожирал его, а он вопил: – Убейте её!

Он бежал, и от него занимались полусгоревшие тела. Лестница заполнилась едким, удушливым дымом. Воины бросились врассыпную: их предводитель не сгорал, как должен был бы, а продолжал, пылая, тяжело ступать вниз по лестнице. – Почему он не умер? – шепнула Келейос.

– Он лечит сам себя, пока горит. Умрёт он или нет – зависит от того, нанесёт ли твой огонь ему больший вред, чем он может исцелить.

Келейос с трудом сглотнула слюну, к горлу подступала едкая тошнота.

– Белое целительство – странная вещь, но это уж вообще мерзость.

– Зато он может выжить, а твои белые целители уже бы сдохли.