Обещания, которые мы собирались сдержать

— Давай я возьму презерватив. — Он наклоняется ко мне, тянется к тумбочке, выдвигает ящик. Я стараюсь не думать о Спенсере с другими девушками, но ничего не могу с собой поделать.

Он держит презервативы в своей прикроватной тумбочке. Скольких девушек он привел в эту квартиру? Со сколькими девушками он трахался? У нас никогда не было словесных обязательств, но нас постоянно тянет друг к другу. Мы постоянно входим и выходим из жизни друг друга. Я могу месяцами не видеть его.

Я не могу ничего ожидать. Никаких требований. Это не мое право, несмотря на то, как сильно он мне дорог.

Забота — не самое подходящее слово. Я люблю Спенсера. Люблю. Я просто не могу набраться смелости, чтобы произнести это слово вслух.

— Нам не нужен презерватив. Я принимаю таблетки. — Я проверяю его, не скажет ли он, что должен надеть презерватив, потому что у него были другие, но он ничего не говорит.

Не сначала.

— Что значит, ты принимаешь таблетки? — Его взгляд становится вопросительным, когда он находит мой.

— Я подумала, что лучше быть готовой.

— И как долго ты была готова?

Я поднимаю одно плечо, изображая бесстрастность. — Не беспокойся об этом.

Его взгляд слишком пристальный. Я наконец отворачиваюсь от него, тяжело сглатывая. Если он отвергнет меня прямо сейчас…

Я не знаю, что я буду делать.

Но он не отвергает. Конечно, не отвергает. Он держит меня под собой, готовую и желающую. Он не может отвергнуть меня.

Вместо этого он закрывает ящик и снова занимает позицию надо мной, поднимается на колени, пальцами обхватывает основание своей эрекции. Он поглаживает себя, у меня пересыхает во рту, чем дольше я смотрю, и я понимаю, что у меня мало времени.

Мне нужно, чтобы он сделал это. Сейчас.

Раздвинув ноги, я показываю ему все, что у меня есть. Его взгляд падает, естественно. Он сосредоточен на сверкающей розовой плоти. Я протягиваю руку между ног и глажу себя, от этих влажных звуков я становлюсь еще более мокрой. — Пожалуйста, — шепчу я.

Я никогда не умоляю. Судя по выражению его лица, он это знает.

— Я хочу, чтобы ты был внутри меня.

Он гладит себя еще немного, его член покраснел.

— Пожалуйста, Спенс. — Я закрываю глаза, хныча. — Ты мне нужен.

Без колебаний он нависает надо мной, направляя свой член внутрь моего готового к этому тела. Я вдыхаю, когда чувствую, как он проникает в меня, мои бедра напрягаются, все тело становится твердым.

Вся готовность покидает меня, страх полностью заменяет ее.

— Расслабься, — шепчет он, прижимаясь своим ртом к моему, как раз перед тем, как украсть его для долгого, наполненного языком поцелуя. Чем дольше он это делает, тем легче мне делать то, что он говорит, и расслабляться. Я начинаю понимать, что он заполняет меня, дюйм за дюймом, перехватывая мое дыхание, пока его член не оказывается полностью в моем теле.

На этот раз мои внутренние стенки сжимаются вокруг него, и меня словно пронзает толчок, электризуя кровь, кожу и кости. Это щипок. Жжение, когда он начинает вытаскивать, только для того, чтобы он снова войти в меня, и на этот раз…

На этот раз нет щипка. Не жжет.

Спенс двигается, и я тоже, полностью очарованная каждой мелочью, которую он делает. Как его руки лежат на кровати по обе стороны от моей головы. Как колышется его цепочка, когда он входит и выходит из меня. Блеск пота, выступающий на его лбу и груди. Вьющиеся темные волосы в центре его грудных мышц, волосы, которых на самом деле не было, когда ему было семнадцать, и мы раздевались, спрятавшись в моей комнате в школе Ланкастер, чтобы он мог ласкать меня пальцами, а я дрочила ему.

О, это были хорошие дни. Когда мои заботы не были связаны с будущими мужьями, детьми и всем этим ужасно ответственным взрослым дерьмом. Когда я могла просто быть со Спенсом без всякой заботы.

— Черт, Сильви, — прохрипел он, как будто ему больно. — Ты такая тугая.

— Слишком тугая? — спрашиваю я, как девственная идиотка.

Он хихикает. — Никогда. — Затем наклоняет голову для поцелуя. — Ты сжимаешь меня так сильно, что я кончу через несколько минут.

Хорошо. Я хочу, чтобы он кончил через несколько минут. Мы должны поторопиться. Это мой последний шанс побыть со Спенсером, прежде чем мне придется отказаться от него навсегда.

Он, должно быть, чувствует, когда мои мышцы разогреваются и расслабляются, потому что очень скоро он начинает трахать меня всерьез. Трахает меня жестко. Шлепки нашей кожи наполняют комнату, как и запах секса. Несмотря на ранее пережитый оргазм, мое тело возбуждено и готово к работе, и я протягиваю руку между нами, пальцы находят мой набухший клитор, и я начинаю поглаживать его.

Спенс отбивает мою руку, его грубые пальцы рисуют все более мелкие круги вокруг него, пока я не откидываю голову назад, не в силах дышать, когда второй оргазм проносится через меня, оставляя меня бездыханной.

Без сознания.

— Блядь, — прохрипел он, как раз когда я почувствовала первую струю спермы глубоко внутри себя. Вскоре вся моя киска оказывается в ней, его толчки не замедляются, пока он вбивает себя в меня, и в его горле раздается рваный стон.