Обещание страсти

Они расстались на улице у входа в три часа. «Случайный фотограф» из журнала мод добросовестно сфотографировал их, потом Эдвард посадил ее в такси, а сам направился в свой офис. Он всегда чувствовал себя лучше, когда знал, что она вернулась. Он всегда под рукой, если в нем возникнет нужда, и он чувствовал себя ближе к ней. Он подозревал, что ее жизнь гораздо более насыщенна, чем походы в «Раффлз» и посещение приемов, которые устраивали Марши. И в ее жизни определенно был не только Уит. Но она ничего не говорила Эдварду, а он ни о чем не спрашивал. На самом деле он не хотел ничего знать до тех пор, пока с ней все в порядке. Пока она «осторожна», как он выразился. Она чересчур похожа на отца, чтобы ее мог удовлетворить мужчина типа Уита. Эдвард знал это слишком хорошо. Понадобилось два года, чтобы уладить все дела с его завещанием без огласки и достичь соглашения с двумя женщинами, о которых никто не знал.

Такси подкатило к дому Кассии и, взвизгнув тормозами, остановилось, разбрасывая скопившийся у тротуара мусор. Кассия поднялась наверх и аккуратно повесила платье от Диора в гардероб. Спустя полчаса она была уже в джинсах и с распущенными волосами. Она включила автоответчик, чтобы он принимал все звонки и сообщал, что она спит и не хочет, чтобы ее тревожили раньше полудня. Через несколько мгновений Кассия была уже в дороге. Она отошла от своего дома и незаметно проскользнула на станцию метро, расположенную на углу Семьдесят седьмой улицы и Лексингтон-авеню. Никакой косметики, никакой сумочки, только маленький кошелечек в кармане и загадочный блеск в глазах.

Метро, казалось, олицетворяло все, чем был Нью-Йорк. Каждый звук и запах усиливался, каждый пассажир казался неординарным. Забавные пожилые дамы с таким количеством косметики на лице, что оно становилось похоже на маску. Гомосексуалисты в туго обтягивающих брюках, сквозь которые, казалось, можно разглядеть волосы на их ногах, занятые в модельном бизнесе роскошные девицы, держащие в руках портфолио, мужчины, которые пахли потом и сигарами и от которых хотелось держаться подальше, и время от времени случайный пассажир, ехавший на Уолл-стрит, в костюме в тонкую полоску, с короткими волосами и в очках в роговой оправе. Настоящая симфония зрелищ, запахов и звуков, дирижером в которой выступали мерное раскачивание вагонов, стук колес и визг тормозов. Кассия стояла на платформе затаив дыхание и закрыв глаза, чтобы в них не попал мусор, поднятый в воздух приближающимся поездом. Затем она поспешно вошла в вагон, чтобы ее не прихлопнуло закрывающимися дверьми.

Она нашла свободное место рядом с пожилой женщиной, державшей в руках хозяйственную сумку. На следующей станции рядом с ней с другой стороны села молодая пара. Незаметно для полицейского, который проходил по вагону, они закурили. Кассия улыбнулась, размышляя, не поймает ли сидевшая рядом с ней пожилая женщина кайф от запаха марихуаны. Наконец поезд с визгом тормозов остановился на Канал-стрит, и Кассия вышла из вагона. Она быстро взбежала по ступенькам и осмотрелась по сторонам.

Она снова дома. Правда, это совсем другой дом. Склады и многоквартирные дома, пожарные лестницы и продовольственные магазины, а в нескольких кварталах отсюда – художественные галереи, кофейни и мансарды, где обитали художники и писатели, скульпторы и поэты, бороды и банданы. Место, где Камю и Сартр были все еще почитаемы, а Кунинг и Полок – богами. Она шла быстрым шагом, чувствуя, как замирает сердце. Это не должно так много значить. Не в ее возрасте, не при тех отношениях, которые между ними. Но она ничего не могла с собой поделать и ощущала ужасную радость, оттого что вернулась сюда, и очень хотела, чтобы все оставалось таким же, как прежде.

– Эй, девочка. Где ты была?

Высокий гибкий чернокожий мужчина, одетый в белые джинсы, поприветствовал ее с удивлением и восторгом.

– Джордж!

Он схватил ее в объятия и покружил. Джордж состоял в балетной труппе Метрополитен-опера.

– Ох, как приятно увидеть тебя!

Он поставил ее на тротуар рядом с собой, запыхавшуюся и улыбающуюся, и обнял за плечи.

– Тебя не было очень давно, леди.

Его глаза сверкали на бородатом черном, как ночь, лице, а зубы казались сделанными из слоновой кости.

– Похоже на то. Я уже начинала опасаться, что вернусь, а этого места больше нет.

– Никогда! Сохо – святое место.

Они рассмеялись, и он пошел рядом с ней.

– Куда ты идешь?

– Как насчет того, чтобы выпить кофе у «Партриджа»?

Ей внезапно стало страшно встретиться с Марком. Страшно, что все изменилось. Джордж наверняка все знает, но у нее не хватало смелости его спрашивать.

– Смени кофе на вино, и я твой в течение целого часа. В шесть у меня репетиция.

Они выпили графин вина у «Партриджа», причем почти все выпил Джордж, пока Кассия только поигрывала своим стаканом.

– Знаешь что, детка?

– Что, Джордж?

– Ты меня смешишь.

– Потрясающе. И с какой же это стати?

– Потому что я знаю, отчего ты так нервничаешь. И ты настолько напугана, что боишься даже спросить меня. Итак, ты спросишь или я должен сам вызваться и ответить тебе?

Он смеялся над ней.