Обещание страсти

– Я сегодня тоже навела кое-какие справки в библиотеке. Если я правильно поняла, то человек, конечно, может выйти из-под контроля Программы, но тогда его лишают всякой охраны. До сегодняшнего дня ни один свидетель, находящийся под защитой Программы, не пострадал. Кэсси не стоило так необдуманно убегать, ей угрожает серьезная опасность. Теперь понятно, что она уехала не потому, что хотела тебя бросить, а потому, что боялась. Не думаю, что у нее был выбор. Но шансы, что ты найдешь Кэсси самостоятельно, практически равны нулю, – угрюмо сказала Лиз.

– Кстати, а что вы думаете по поводу сложившейся ситуации? – спросил Паркер.

– Дерьмо все это, – буркнул Ник.

– Чья очередь сегодня убирать со стола? – спросил детектив.

– Не моя. Я должна подсчитать выручку и составить список… Короче, не моя. – Лиз поднялась из-за стола.

Паркер взглянул на Ника, но тот опустил глаза на бумаги.

– Очевидно, сегодня моя очередь, – вздохнул детектив.

– Очевидно, – ответил Ник, не поднимая головы.

– Ник, я не приду вечером, – сказал Паркер. – Если понадоблюсь, вы знаете, как меня найти. Оставайтесь дома и ждите звонка Кэсси.

Чтобы не мешать Нику, Лиз разместилась на диванчике в другом конце комнаты. Нажимая на кнопки калькулятора, она старалась ничем не выдавать чувств, которые испытывала, подводя итоги дня. Несомненно, «Кассандра» была золотой жилой. Она вздохнула и достала из своей сумки красочный буклет, оставленный коммивояжером: кофе и травяной чай. Лиз взяла у него небольшую партию на реализацию. Клиентам очень понравилась новая услуга. Им на выбор предлагалось выпить чашечку кофе или чая. При желании они могли купить очень красиво оформленные банки с этими продуктами. Кстати, многие поступили именно так.

Рассказывать об этом Нику или не надо? И кому принадлежит выручка: ей или Кэсси? Может быть, самым справедливым будет поделить доход?

В комнате, где сидели два человека, царила гробовая тишина. Ник не задал ни единого вопроса о том, как идут дела в «Кассандре», словно не имел к салону никакого отношения, и это почему-то раздражало Лиз. Она должна с ним поговорить, прямо сейчас, пока ее нервы не совсем вышли из-под контроля. Может быть, и головная боль пройдет, если хоть что-нибудь прояснится.

– Ник?

– Да?

– Мне нужно с тобой поговорить… – Ей очень не понравилось досадливое выражение, появившееся на его лице, но она собрала все свое мужество и решила, что выскажется во что бы то ни стало.

– Что-нибудь случилось? – нетерпеливо спросил он.

– Нет, просто меня кое-что беспокоит. Когда ты просил приехать, то сказал, что в финансовом плане я не прогадаю. У меня истекает срок платежа за квартиру. Поджимают сроки страховых взносов и долга за учебу. У меня, конечно, есть кое-какие сбережения на черный день, но я пообещала себе, что не стану к ним прикасаться, хотя именно из них взяла часть на авиабилеты. Мне ужасно неприятно сейчас говорить об этом, когда на тебя навалилось столько проблем…

– Господи, Лиз, тебе следовало раньше сказать об этом. Я совсем забыл. Вот что тебя беспокоит последнее время!

– Не только это. Больше подействовала резкая смена обстановки и то, что я вижу тебя таким угнетенным. К тому же я чувствую, что приближается приступ мигрени…

– Сиди на месте, Лиз. Я сейчас. – Ник вернулся с чеком на пять тысяч долларов.

Лиз, конечно, рассчитывала на большее и не смогла скрыть разочарование.

– Что входит в эту сумму? – резко спросила она, положив чек на стол.

– Ну… Билеты на самолет, работа в салоне. Думаю, это плата за то, что ты присматривала за салоном.

– За какой период?

– Об этом я не подумал. С каких это пор я стал скаредом? Сколько ты хотела получить?

– Я зарабатываю восемьдесят тысяч в год. Мне очень неприятно говорить с тобой о деньгах.

– Дружба дружбой, а деньги деньгами. Нам действительно пора все обсудить.

– Итак, я зарабатывала восемьдесят тысяч в год. Моя работа в салоне стоит не меньше ста пятидесяти тысяч в год. Мы оба это знаем. Если доходы салона постоянно растут, а не падают, за это полагается добавочное вознаграждение. Короче, если ты хочешь знать мою цифру, то я прошу двадцать тысяч. Сюда входит моя работа и добавочное вознаграждение. Если тебя эта сумма смущает, скажи сразу.

– Конечно нет, Лиз. Ты получишь столько, сколько хочешь. – Ник выписал второй чек. – Наконец ты улыбаешься. Я так скучал по твоей улыбке. Между нами словно кошка пробежала. Тебя еще что-нибудь беспокоит, кроме мигрени? Я собираюсь сделать тебе массаж. Когда-то ты говорила, что тебе еще не приходилось иметь дела с таким классным массажистом, как я.

– Это так. Но меня волнует еще один момент. – Она рассказала Нику о продаже кофе и чая. – Как ты смотришь на то, что я попробую немного заработать для себя?

– Конечно, Лиз. Я рад, что у тебя так хорошо пошел бизнес.

– Десять процентов от личных доходов я буду отчислять на счет «Кассандры», хорошо?

– Согласен. А теперь скажи, что на сегодня с разговорами о деньгах покончено.

– Да, Ник, больше ни слова о деньгах.

– Отлично. Теперь подколи волосы, и я помассирую тебе шею и плечи.