Обещание страсти

Собрание кончилось в пять, и по крайней мере половина женщин уже была прилично навеселе — впрочем, не до такой степени, чтобы, добравшись домой, как обычно, не заявить мужу: «Ты ведь знаешь Элизабет… Она буквально вливает все это в тебя». А Тиффани скажет Биллу, что собрание было «божественным». Если тот вернется сегодня домой. До Кизии дошли чрезвычайно неприятные слухи о Тиффани.

Все эти голоса вызвали у нее воспоминания о днях давно ушедших, но навсегда оставшихся в памяти. Упреки, доносящиеся из-за закрытых дверей, предостережения и звуки, означавшие, что кто-то мучается ужасной рвотой… Ее мать. Как и Тиффани. Поэтому сейчас Кизии невыносимо смотреть на приятельницу. Все эти «божественности» и глупые шутки не могли скрыть постоянную боль в глазах, а отсутствующий, туманный взгляд ясно показывал, что она не вполне соображает, где и зачем находится.

Кизия нервно посмотрела на часы. Уже почти полшестого, и она решила не тратить время на переодевание. Костюм от Шанель Марк переживет. А может, поглощенный своим мольбертом, и вовсе не заметит. В это время почти невозможно поймать такси. Кизия расстроено оглянулась по сторонам. Ни одной свободной машины.

— Тебя подвезти? — спросил кто-то за ее спиной, и Кизия с удивлением оглянулась. Это оказалась Тиффани рядом с элегантным темно-голубым «бентли». За рулем — шофер в ливрее. Машина, как знала Кизия, принадлежит матери Билла.

— Матушка Бенджамин одолжила мне машину, — произнесла Тиффани виноватым голосом. При ярком дневном свете, вдали от мира вечеров и от спасительного полумрака Кизия заметила, что ее подруга сильно постарела. Вокруг глаз пролегли морщины, кожа стала вялой. В школе она была очень хорошенькой, да и сейчас еще оставалась такой, но, видимо, ненадолго… Кизия снова вспомнила о матери и едва смогла выдержать взгляд Тиффани.

— Спасибо, милая, но не стоит делать крюк.

— Черт… но ведь ты живешь не очень далеко, правда? — Она улыбнулась усталой улыбкой и сразу помолодела. Будто утомилась, слишком долго находясь в обществе взрослых, и сейчас хочет домой. Она выпила как раз столько, чтобы это не сказалось на памяти. Кизия уже не первый год не меняла жилья.

— Нет, Тиффи, я живу недалеко, только мне не домой.

— Ну и пусть. — Она казалась такой одинокой и нуждающейся в друге. Кизия не смогла отказать. К горлу подступили слезы.

— Хорошо, спасибо. — Она улыбнулась и пошла к машине, заставляя себя думать о чем-нибудь постороннем. Бога ради, не может же она разрыдаться прямо тут, перед этой несчастной. Разрыдаться — из-за чего? Из-за матери, умершей двадцать лет назад… или из-за Тиффани, которая уже тоже наполовину мертва? Кизия приказала себе отвлечься от этих мыслей и села на заднее сиденье. Бар был уже открыт. У «матушки Бенджамин» приличный запас спиртного.

— Харли, у нас опять кончилось виски.

— Да, мадам, — ответил шофер невыразительным голосом, и Тиффани обернулась к Кизии.

— Хочешь выпить?

Кизия покачала головой.

— Почему бы не подождать до дома?

Тиффани кивнула, держа стакан в руке и глядя в окно. Она пыталась вспомнить, вернется ли Билл к ужину. Кажется, он на три дня собирался в Лондон, но это могло быть и на прошлой неделе… или на следующей.

— Кизия?

— Да? — Кизия сидела натянутая как струна, в то время как…

— Ты меня любишь? — Кизия была ошеломлена, а Тиффани — в совершенном ужасе. Она задумалась, и это вырвалось само собой. Снова проклятый вопрос. Мучающий ее дьявол. — Я… Я прошу прощения… Я… Я думала о… другом человеке… — Из глаз Кизии полились слезы, когда она встретилась взглядом с отвернувшейся от окна Тиффани.

— Все в порядке, Тиффи, все в порядке. — Она обняла подругу, и надолго воцарилось молчание. Шофер бросил взгляд в зеркало, быстро отвел глаза и сидел прямо, спокойный и невозмутимый, профессионально сдержанный. Молодые женщины не замечали его присутствия. Так они были воспитаны. Он подождал минут пять, пока женщины на заднем сиденье сидели обнявшись. Одна из них тихо плакала, но было непонятно, какая именно.

— Мадам?

— Да, Харли? — Голос Тиффани казался совсем детским и одновременно хриплым.

— Куда нужно отвезти мисс Сен-Мартин?

— О… не знаю. — Рукой, затянутой в перчатку, она вытерла глаза и с полуулыбкой обернулась к Кизии. — Куда ты хочешь?

— Я… Шерри-Низерлэнд. Можешь меня там высадить?