Обещай мне тьму

— Я не знаю, умно ли это, Мэдди, — сказал он, положив руку на мое бедро. — Каждый раз, как ты отталкиваешь меня, это убивает, но я боюсь быть рядом с тобой, потому что не могу удержать своих чертовых рук от тебя. — Он посмеялся, но смех не был веселым. — Достаточно запутался, но, черт, сейчас все достаточно запуталось.

Его большой палец медленно выводил круги по моему бедру. С каждым движением футболка сдвигалась выше, но мне было все равно. Я была в безопасности и начала расслабляться. Ничто не могло заменить ощущение Райдера рядом. Я начала засыпать, когда его глубокий голос произнес под моим ухом:

— Я был так напуган, — сказал он, его голос сорвался. — Мы припарковались за милю от города и вошли. Это была адская дыра. Люди, больные и голодные, просили подаяние. Все выглядело как зона боевых действий. — Он глубоко вдохнул и продолжил: — Когда мы забежали к шерифу, он сказал нам, что рядом шныряли какие-то парни, спрашивая о тебе. Как только он описал их, мы поторопились назад.

Я изучала его руку, невинно остановившуюся на мышцах живота. Она была способна поставить меня на колени во время страсти, удерживать прямо, когда мне это было нужно, или с силой кого-то уничтожить. В этой одной руке у него было больше силы, чем во всем моем теле. Да, здесь я была с ним в безопасности.

— Когда я вошел, и мама сказала, что ты уехала, я потерял контроль. Я сошел с ума. Мы подъехали к твоему дому, твой папа лежал на земле и слабо указывал на дом. Затем ты начала кричать. — Он расстроено сдернул одеяло со своих ног. — Господи! Твои крики продолжались и продолжались! Я думал, что начну крушить все вокруг, когда слушал тебя. Гэвин кричал мне остановиться — не ходить в дом, чтобы не попасть в засаду — но я в любом случае пошел. Никто никаким образом не мог остановить меня. Тот большой парень тут же попался, как только я открыл дверь, и я не замешкался и пустил в него пулю. Но когда я увидел, как ты лежала на полу под тем пронырой и кричала... — Он положил руку на свой лоб и смотрел на потолок. — Я никогда не был так чертовски напуган.

На его лице плясали тени. Мука в глазах заставила меня испытывать боль. Многие люди подумали бы, что Райдер был черствым и неспособным на заботу, но я знала другое. Эту сторону Райдера он никому не позволял видеть.

— Мне жаль, что твой папа умер, Мэдди. Он был хорошим человеком.

Я услышала эти слова, и по моему лицу стали катиться слезы. Я стерла их, удивляясь, сколько слез у меня еще осталось. Они когда-нибудь заканчиваются?

Мы лежали в тишине, в то время как ночные звуки эхом раздавались сквозь открытое окно. Когда его рука снова небрежно легла на мое бедро, я подумала, что он уснул. Его хриплый голос доказал обратное.

— Спи, Мэдди. Я останусь рядом с тобой на всю ночь.

Я закрыла глаза и пожелала, чтобы он остался больше, чем на одну ночь.

Глава 33

Время медленно шло. Неделями мы с Райдером были только соседями по комнате, едва разговаривая и стараясь любой ценой избегать друг друга.

Ночью мы спали отдельно — я в его кровати, он на диване. Часто у меня были ночные кошмары о мужчинах и крови. Когда я кричала во сне, Райдер проверял меня, но больше не залезал ко мне в кровать и не дотрагивался до меня с той первой ночи.

Наши дни были заполнены выживанием, мы делали то, что было необходимо, чтобы жить сегодняшним днем. Большинство дней Райдер работал на улице, но никогда не находился вдали от меня. За это я была благодарна. Часто приезжали его родители, как и Гэвин. Драка между Райдером и Гэвином осталась в прошлом, записана на счет горя и ужаса того дня.

Мы продолжали жить настолько хорошо, насколько могли, несмотря на отсутствие электричества и угрозу войны. Новости о том, что происходило, были единичными и не очень надежными. Роджер слушал коротковолновое радио, и иногда мог остановиться одинокий незнакомец, но это случалось не очень часто. Из того, что мы узнали, условия не изменились. Фактически, все стало хуже. Миллионы людей умирали от голода, дегидратации, болезней или войны. Тысячи людей освобождали города. Не только США были под атакой, но и американцы также воевали с американцами. Не осталось социальной структуры, полиции и правительства. Были сообщения, что террористы высадились на нашей земле и зачищали деревни. Мы не знали, в безопасности ли мы, но Райдер заставил меня держать пистолет при себе.

Я думала о папе и часто оплакивала его. Райдер каждые несколько дней возил меня на могилу. И всегда я не осмеливалась зайти в дом. Однажды я вернусь, но сейчас ужасные воспоминания все еще живы в голове, чтобы решиться войти. Мой дом больше не был моим домом. Это было местом смерти и печали, местом, куда я не хотели идти.