Обещай, что никому не скажешь

Я вошла в студию и сразу же выронила сумочку. Теперь никакой ошибки быть не могло, даже в тусклом вечернем свете. Картина стала более сочной; на холсте появились розовые, багряные и синие мазки, которых не было раньше. А в верхнем левом углу были нарисованы ясно различимые глаза. Серо-голубые глаза. Они смотрели вперед, но как будто следили за вами, куда бы вы ни направлялись. Глаза, как у Иисуса, на жутковатых темных полотнах с изображением сцены Тайной вечери. Всевидящие глаза. За ними не было лица; просто глаза, глядевшие из языков пламени.

– Ма! – крикнула я. – Мама, ты не подойдешь на секундочку?

Вскоре мать в сопровождении Гэбриэла появилась в дверях.

– Мама, кто это?

Она лишь улыбнулась, глядя на картину.

– Кто там, на картине?

Ее улыбка стала шире, а потом она захихикала. Это не было смехом семидесятидвухлетней женщины. Она подняла руки и прикрыла рот, словно пытаясь подавить смех. Но звук, выходивший наружу, был высоким, почти истеричным хихиканьем маленькой девочки. Начав смеяться, она как будто не могла остановиться. Слезы потекли у нее из глаз, и она продолжала хихикать до тех пор, пока не выбилась из сил. Тогда Гэбриэл увел ее на кухню, бросив на меня раздраженный взгляд, и дал ей еще одну щедрую дозу транквилизаторов.

Глава 11

16 июня 1971 года – осень 1973 года

Тело двенадцатилетней Делорес Энн Гризуолд было обнаружено ее братом Николасом примерно в 19.00. Это событие попало в одиннадцатичасовой выпуск вечерних новостей из Барлингтона. В типи у нас не было телевизора, но он стоял в большом амбаре, и все обитатели Нью-Хоупа собрались вокруг него. К тому времени полицейские уже совершили первую из многочисленных поездок в Нью-Хоуп: они хотели знать, кто видел Дел в течение дня и где каждый из нас находился все это время. Я сказала, что видела Дел только в школе. Я не стала говорить о том, что на самом деле там произошло. Они знали, что ученики поглумились над Дел, но не имели понятия, до какой степени. Они не знали, что я гналась за ней до самого города и привела прямо в руки убийцы. Полицейские не сказали нам, что случилось, но когда мы спустились к дороге и увидели ряд автомобилей полиции штата с включенными мигалками, выстроившихся перед фермой Гризуолдов, то поняли, что случилось что-то очень плохое.

Когда мы смотрели новости и увидели школьную фотографию Дел, показанную во весь экран, мать положила руку мне на плечо.

– Вы были подругами, Кузнечик? – спросила она.

– Да нет. – Я покачала головой, механически отрекаясь от нее после смерти, как делала и при ее жизни. – Мы просто вместе ждали автобус.

Я подошла как можно ближе к телевизору и опустилась на колени, хотя мать всегда запрещала мне здесь сидеть, предупреждая, что так я испорчу себе зрение. На этот раз она не стала пугать меня. На Дел была свободная белая блузка с мешковатыми рукавами и бантом, кое-как повязанным на воротнике. Это явно была взрослая блузка, что-то из старого гардероба ее матери или даже бабушки. С близкого расстояния я видела, что фотография Дел состоит из сотен крошечных точек, черных и белых пикселей, переданных по воздуху прямо в наш телеприемник. И я испытывала странное ощущение, как будто тоже распадаюсь на части, разделяюсь на миллион частиц, которые больше никто не может собрать таким способом, чтобы картинка напоминала десятилетнюю девочку.

Репортер сказал, что мистер Ральф Гризуолд послал Ника поискать Дел после того, как она не пришла к ужину. В школе, куда позвонили раньше, им сообщили, что Дел прогуляла занятия и не получила аттестат о среднем образовании.

Журналисты сообщили мало подробностей о ее смерти, если не считать того, что это определенно было убийством. Позднее появилось сообщение, что ее нашли обнаженной. По городу немедленно поползли слухи, которые распространялись десятилетиями. Некоторые говорили, что Дел была обезглавлена, а ее тело порубили на мелкие кусочки. Ее нашли подвешенной вверх ногами с перерезанным, как у оленя, горлом. Убийца вскрыл ей живот и положил внутрь сырую картофелину. Это сделал ее брат. Нет, ее отец. Должно быть, какой-то урод из Нью-Хоупа.

Правда заключалась в том, что независимо от слухов текущей недели общее настроение в городе оставалось неизменным. Какой еще судьбы можно было ожидать от Дел – грязной, сквернословящей, постоянно бегающей без присмотра, возможно, даже слабоумной?