Обещай, что навечно…

– Что? – смотрю на ее перепуганные глаза и сжатый в руках мобильный. И до меня не сразу доходит, что это телефон, который мне выдали в больнице. – Что случилось?

– Появился донор, – выдыхает она, – тебе сегодня пересаживают сердце.

В доме воцаряется мертвая тишина. Мне кажется, что я ослышалась и только крепкие руки Джейсона удерживают меня от падения. Все мысли тут же испаряются и их место заполоняет страх.

– А что… что если все пройдет неудачно? – шепчу онемевшими губами.

– Все будет хорошо, – успокаивает меня парень. – Собирайся.

– А как же дело?

– Сейчас это неважно, – мама тоже оказывается рядом. – Милая, нам надо в больницу.

Если бы я была хотя бы капельку внимательнее, я бы обязательно заметила бы слезы в ее глазах, которые она так тщательно отводила. Если я поумерила бы свою эгоистичность и не позволила бы мыслям о собственной персоне взять верх, я бы поняла, что что-то не так. Я не списывала бы побледневшее лицо Джейсона только на свой счет. Я бы услышала, что буквально через минуту после начатых сборов, ему позвонили. И он буквально осел на ступеньки перед входом.

– Мама, там Джейсон… – хочу вылезти из машины, но она не дает этого сделать.

– Милая, – она с невероятным упорством тянет меня обратно. – Доченька, ему нужно время. Дай ему время.

А еще потом думала, для чего оно ему? Он ведь был готов к моей операции. А оказалось, что нет. Не готов. И не к ней.

Год спустя

33 . Аллегра

– Суд признает Майка Бэнсона виновным и приговаривает его…

Дальше ничего не слышно. Во-первых, из-за шума, который поднялся в зале суда. Радостные восклицания разбавлялись истошными воплями отца Майка, обещавшего скорую расправу над всеми, кто был причастен к суду. Но это уже больше походило на рев раненного животного, чуявшего скорую кончину.

– Милая, все хорошо? – мама ласково поглаживает меня по спине.

– Да.

– Ты уверена?

– Да,– киваю головой в знак согласия.

– Осталось совсем немного, – зачем-то комментирует она.

Но я знаю это и без нее. Следом за Майком приговор зачитывают и Рут. Она идет по делу, как соучастница. Ее мать падает в обморок, когда девушку проводят мимо в наручниках. Вот и все. Правда восторжествовала. Но какой ценой?

– Мне надо прогуляться, – шепчу, когда мы покидаем помещение.

– Давай не сегодня?? Аллегра, ты и так почти каждый месяц «прогуливаешься».

– Мам, – кидаю на нее рассерженный взгляд и она замолкает.

– Эй, Аллегра, – Стелла и несколько девушек окружают нас неплотным кольцом, – мы хотели сказать тебе спасибо.

– За что?

– Как за что? Если бы не ты и твоя мама, мы бы никогда не решились на этот шаг, – Стелла крепко сжимает мою ладонь. – Мы благодарны тебе. Очень.

– Я рада, – выдавливаю улыбку.

– Хорошо… что ж, пожалуй, мы не будем задерживать вас. И, Аллегра, просто знай, что ты можешь обратиться ко мне в любую минуту, когда тебе это будет нужно. Я у тебя в долгу.

Молча киваю и они расступаются, пропуская дальше. Но на улице нас ожидает очень неприятный сюрприз в виде отца Майка.

– Ты! – орет он, тыча в меня пальцем.

– Охрана! – одновременно с ним выкрикивает мама и это спасает.

Двое мужчин в униформе тут же оттесняют беснующегося мужика в сторону и не дают ему добраться до меня.

– С*ка, это ты! Ты виновата!

– Мистер Бэнсон, вам лучше сохранять молчание, – прыгает рядом его адвокат.

– Послушайте его, – киваю на плюгавого мужика, – иначе загремите за решетку следом за сыном.

– Малолетняя тварь! – Не унимается тот. – Если кто и окажется там, то только ты!

– Мне там делать нечего, а Майк, – терпение на нуле, – заслужил свое наказание! Это он, а не я опаивал девушек и трахал на камеру. Это он, а не я занимался вымогательством и шантажом. Знаете, на что он толкал этих девчонок? Некоторые из них до сих пор не оправились от шока и стыда! А пару человек и вовсе угодили в больницу. И до всего этого довел ваш сын! Но если вам этого мало, то могу предоставить коллекцию, которую хранил и пересматривал ваш сынок. Может быть тогда вы поймете, что вырастили больного ублюдка?!

Я бы еще больше высказала, но мама чуть ли не силой затаскивает меня в машину.

– Господи, Аллегра, – выдыхает она, трогаясь в путь, оставляя зал суда и папашу Майка далеко позади, – о чем ты думала?

– Об Аароне! – огрызаюсь в ответ и в машине тут же воцаряется тишина.

– Милая, – мама сворачивает на другую улицу, – не надо так. Не едь.

– Я хочу рассказать ему, пусть знает, что он пропустил.

– Давай все же не сегодня. Ты и так пережила огромный стресс.

– Я хочу с ним поговорить! Неужели так трудно взять и просто отвезти меня к нему?

– Хорошо, – мама понимает, что спорить бесполезно.

Остаток пути мы преодолеваем в полном молчании. Смотрю на мелькающий пейзаж за окном и с каждой милей, чувствую нарастающий мандраж. Каждая новая встреча с ним после операции как в первый раз. Руки потеют, внутри все подрагивает. К сожалению, в последнее время виделись мы не так часто, как хотелось бы. Слушания, дача показаний, медицинские обследования… все это отнимало много времени и ресурсов.

– Мы на месте, – она притормаживает у знакомых ворот.