Об отношении психотерапии к спасению души

Я хотел бы показать на одном примере, сколь актуальна проблема, о которой идет речь. Немногим более года назад руководство христианского студенческого совета в г. Арау попросило меня объяснить, почему сегодня многие, почувствовав, что с их душой происходит нечто неладное, скорее предпочитают обращаться к врачу, а не к пастору. Этот вопрос, вполне недвусмысленно сформулированный, имеет самое непосредственное отношение к жизни. До тех пор я просто знал, что мои пациенты предпочли обратиться к врачу, а не к пастору. Однако я был вовсе не уверен, что и другие люди поступили бы так же. В любом случае я не смог сказать в ответ ничего определенного. Поэтому для того чтобы все-таки ответить на поставленный мне вопрос, я решил тех, с кем не был связан непосредственно, опросить с помощью третьих лиц, так что в результате оказались охвачены швейцарские, немецкие и французские протестанты. Кроме того, поступили ответы и от католиков. Результаты получились очень интересными. Мне хотелось бы дать вам представление о них хотя бы в самых общих чертах. Обращаться к врачу предпочли 57% протестантов и лишь 25% католиков. Только 8% протестантов предпочли священника, тогда как у католиков таковых оказалось 58%. Все это те, кто сделал недвусмысленный выбор. Остальные протестанты (35%) не смогли однозначно ответить на поставленный вопрос. Среди католиков, не определившихся по данному вопросу, было только 17%.

Как правило, выдвигались следующие причины отказа обратиться к священнику: недостаток знания им психологии и соответственно понимания проблемы (52% от общего числа отказов); предвзятость священника и его необъективность, обусловленные его приверженностью догмам и традициям (28%). Как курьез отмечу, что нашелся даже такой пастор, который предпочел бы иметь дело с врачом, а другой с раздражением написал: "Теология ничего общего не имеет с лечением человека". Все без исключения лица, состоящие в родстве с теологами, отвечая на предложенный мною вопрос, были против обращения к пастору.

Этот опрос, в котором, естественно, участвовали только представители образованной публики, является всего лишь выборочной проверкой с очень ограниченным радиусом действия. Я убежден, что со стороны необразованных слоев реакция была бы все-таки иной. Но я склоняюсь к предположению, что даже такая выборочная проверка обладает, тем не менее, определенной достоверностью, поскольку хорошо известна растущая среди образованных людей индифферентность к вопросам религиозной и церковной жизни. И не следует забывать об упомянутом мной ранее факте, что мировоззренческие проблемы, занимающие образованную публику, через двадцать лет необразованные слои народа начинают воспринимать как свои собственные. Кто мог бы, например, предсказать неслыханный духовный перелом в Испании, самой приверженной католицизму из всех европейских стран, еще двадцать или даже десять лет тому назад1? И тем не менее он случился, напомнив своей мощью природную катастрофу.

1Во время второй республики, провозглашенной в 1931 г. и прекратившей свое существование в 1936 г.

Мне кажется, что одновременно с утратой религиозности заметно возросло количество неврозов. Правда, не существует никакой статистики, которая позволила бы продемонстрировать этот рост с цифрами в руках. В одном я, тем не менее, уверен: почти повсеместно общее состояние духа европейца характеризуется опасным нарушением равновесия. Мы живем, несомненно, в эпоху душевной растерянности, нервозности, замешательства и мировоззренческой дезориентированности — и все это приобрело огромные масштабы. Среди моих клиентов — выходцев из разных стран — довольно много тех, кто обратился ко мне не потому, что страдал от неврозов, а потому, что либо не видел в своей жизни никакого смысла, либо мучился проблемами, на которые не могли ответить ни философия, ни религия. Некоторые даже полагали, что мне известно какое-то особое заклинание, но пришлось их разуверить, объяснив, что и у меня нет для них готовых ответов, — и здесь мы вплотную подходим к нашим практическим заботам.

Возьмем, например, самый банальный и чаще других возникающий у пациентов вопрос о смысле "моей" жизни или жизни вообще. Современный человек достаточно осведомлен о том, как отвечает на этот вопрос священник и что он вообще должен говорить по данному поводу. Философы вызывают в обществе улыбку, общее мнение о врачах невысоко, но что касается психиатра, анализирующего область бессознательного, то, быть может, копаясь в его хитросплетениях, он нашел среди прочего и какой-то смысл, который, по всей вероятности, можно приобрести за соответствующий гонорар. Серьезному же человеку становится легче на сердце, когда он слышит, что и психиатру нечего ему сказать. И в этом он почти не ошибается. Но именно с этого зачастую начинает формироваться доверие к врачу.