Об истине и зверях

Чейн чувствовал, как Винн дрожит всё сильнее от каждого слова, хотя запнулась она лишь дважды, на той фразе. Упомянутому в тексте брату предписывалось никогда никому не рассказывать о Глубоком Корне, и он должен был на себе пережить то, что произошло здесь тысячу лет назад.

* * *

Винн слышала шипящий стрёкот крылышка-листа в своей голове. Она никогда не смогла бы прочитать полукруглые знаки на стене, поскольку письмена этих существ были совершенно неизвестны ей. И несмотря на это, она поняла, что они делали запись с потерянного гномского диалекта.

Драконы-хранители записали и передали последние слова — тот последний, отчаянный шепот — Глубокого Корня, приговаривающего себя к вечной смерти.

По верованиям его народа, если никто не будет помнить его, он уйдёт в небытие, а не будет жить вечно в загробной жизни. Он отрезал себя от них. Те, кто помнил только название Таллухераг, были не лучше, чем Винн, в своём невежестве.

Но Винн сказала меньше, чем драконы вложили в ее мысли. Странно, но ни один из них не упрекнул ее за это.

Новая команда раздалась в ее голове:

«Расскажи ему прошлое, что мы показали тебе.»

Винн обернулась:

— Красная Руда… Красная Руда, я…

Он выглядел таким пораженным, что она не знала, с чего начать. Она посмотрела на отметки на стене, а затем на пол — на что угодно, лишь бы не на его лицо. Она начала рассказывать то, что пережила в воспоминаниях Глубокого Корня. Она не услышала от него ни звука. Когда она дошла до момента выбора Глубокого Корня, слезы побежали по ее лицу. Ее колени задрожали, и она начала опускаться на пол.

Сильные руки поймали ее сзади. Чейн подхватил ее, и она была благодарна ему, но не смогла заставить себя посмотреть в лицо Красной Руды. Даже, когда закончила.

— Я сожалею, — прошептала она, но это казалось таким слабым и неподходящим, что она замолкла.

Красная Руда хранил молчание. Но вдруг Тень рыком сломала тишину.

Винн подняла глаза и увидела, что Тень направилась к дракону у стены. Собака выглядела совсем крошечной перед этим огромным существом, но он немедленно отошёл с её пути. Она остановилась у стены кармана и вытянула свою шею, оглянувшись на Красную Руду.

Груда почерневших костей лежала у передних лап Тени. Она опустила к ним морду, и шипящий голос заговорил с Винн снова:

«Скажи ему поднять свою кровь… взять то, что является его частью.»

Винн моргнула, вытирая лицо рукавом. Она посмотрела на кости у лап Тени. Скелет был не полон, но она догадалась, чей он.

Это были останки Глубокого Корня. Драконы, должно быть, за века раскопали и собрали здесь то, что смогли найти.

Красная Руда, выпустив шар и посох, медленно подошел. Он упал на колени перед костями и в неподвижности застыл. Когда он потянулся к ним, Винн высвободилась из объятий Чейна, отчаянно пытаясь ослабевшими руками снять свой плащ. Чейн помог ей, и она, крепко стиснув ткань в ладонях, приблизилась.

Почти боясь подойти слишком близко, она застыла, пока Красная Руда не поднял на неё взгляд.

На его широком лице появился гнев. Она не могла вынести этого и, опустив взгляд, протянула ему плащ. Он так и не взял его, и она присела и положила его ему на колени.

— Они говорят, что шар только твой, — прошептала она. — Теперь ты его хранитель.

Он все еще ничего не сказал, и Винн смотрела только на его руки, когда он начал по одной поднимать кости. Так медленно и осторожно, будто они могли обратиться в пепел.

Винн наблюдала, как Красная Руда перекладывает кости на её маленький плащ, но так и не посмотрела ему в глаза.

Глава 27

Весь путь назад через ситт на трамвайную станцию Чейн соблюдал осторожность, всматриваясь в тысячу тёмных углов. Один раз он заставил Винн сесть и отдохнуть, пока он, как он им сказал, разведает путь впереди, но сделать он собирался не это. Скрывшись из вида, он принял другую половину фиолетовой смеси. Они были далеки от опасности, и все же он не мог позволить себе впасть в дремоту.

Когда они наконец проползли через прорытое ими же отверстие в щебне, он не был удивлен, обнаружив две дрезины. Иль'Шанк, должно быть, приехал во второй, но домин, казалось, исчез.

Чейн хотел увезти Винн максимально далекого от этого места, поэтому быстро помог ей и Тени устроиться на борту. Затем он и Красная Руда начали накачивать её для путешествия назад. Однако, Чейн продолжил всматриваться в темноту вокруг, хотя не Иль'Шанк занимал его мысли теперь.

До сегодняшнего дня у него не было доказательств того, что призрак жив. Скорее наоборот. Но он терроризировал Винн, как мог, до начала этой поездки, в надежде заронить сомнения в ее уверенности, что призрака можно списать со счетов.

Ему было жаль, что он не был неправ. Ему было жаль, что он так и не смог извиниться за то, что сделал.

Дни и ночи сменяли друг друга, но к тому времени, когда они прошли через длинный тоннель и оказались под открытым небом — там, где нашли вход, где проход Скользнувшего Зуба встречался с хребтом Резака неба — только одна вещь занимала мысли Чейна.